– А что страшного в телепортере? – не отставал Костя. – Ну, для «черных археологов»? Какая тут опасность?

– А то, что они могут взять – да и засвинячить телепортером многотонную боеголовку по заданным координатам! – Гольцов вновь оживился и домой уже явно не хотел. Все-таки плохо я разбираюсь в людях. – Проблема, собственно, лишь в этих самых координатах. Скажем, когда цель активно маневрирует, как тот же Тунгусский механоид, попасть в нее телепортируемым предметом практически невозможно… А вот по стационарной цели – запросто! У Комитета нет сомнений в том, что если хризалиды узнают координаты новой базы «черных археологов» в Солнечной системе, а такая база где-то точно есть, первое, что сделают хризалиды – обстреляют ее из телепортера… Чтобы отомстить за резню, которую Тунгусский механоид учинил в колонии хризалид на Марсе.

– А мы-то сами? Мы знаем эти координаты?

Гольцов элегически подпер небритую щеку ладонью; в такой позе любят позировать актеры на фотографиях в театральных фойе. И, мечтательно закатив глаза, ответил:

– К сожалению, нет. Знай мы их, игра была бы совсем другая.

– Какая?

– Ну, например, мы могли бы шантажировать «черных археологов» тем, что передадим хризалидам координаты…

– А они нам что за это?

– Поверьте, у «черных археологов» есть что нам предложить. И в сфере обычных технологий, и в сфере социальной инженерии…

От слов «социальная инженерия» на меня повеяло таким инферно, что я поспешил сменить тему.

Мы еще минут десять говорили о том о сем, неспешно допивая и дожевывая, когда в Аналитический отдел ввалился Литке.

На нем были белая рубашка поло, белые шорты, подпоясанные плетеным кожаным ремнем, и белые туфли, надетые на белый носок. Ни дать ни взять игрок в гольф, сбежавший с опостылевшего корта.

В руках Литке держал двухлитровую бутылку с загадочной кроваво-красной жидкостью.

Что за жидкость? Я видел, что это было интересно всем.

Однако никто не решился задать вопрос – было в Литке и его манере держаться что-то такое… отсекающее всё ненужное в общении, в том числе – лишние вопросы.

Литке кивнул Гольцову, за руку поздоровался с Капелли и, глядя поверх наших голов, сказал:

– Владимир, Константин, нам пора.

– Куда пора?

– К мойрам… Ну, это мы так называем сотрудниц Лунного Контроля.

Словосочетание «Лунный Контроль» мне уже приходилось слышать. Но какой именно контроль имеется в виду, я уразуметь никак не мог, а чтобы толком расспросить кого-нибудь, да хоть того же Капелли, все никак не складывались обстоятельства.

Коридор, по которому мы шли, был по-осеннему прохладным и по-праздничному пустынным. В таких местах меня всегда отчаянно тянет на человековедение.

– А вот скажите, насчет Гольцова, – осторожно начал я. – Он ведь изначально… не из ваших, нет? Он вообще на комитетчика не похож.

– Гольцов? Нет, не из наших. – Литке поощрительно улыбнулся моей проницательности. – Он – уникум… Настоящий.

– И в чем это выражается?

– Интересовался уфологией со школы. Собирал вырезки, выкачивал из интернета уфологические сайты. Тысячи роликов с ютуба… Вел одновременно несколько форумов… Комментировал всё, до чего мог дотянуться… При этом всю свою взрослую жизнь проработал – вы не поверите – таксистом в вип-службе Санкт-Петербурга! Чаевые исправно складывал – копеечка к копеечке. Купил сперва метровый рефрактор Ньютона… Потом – двухметровый… По чертежам из того же интернета собрал астрономический спектрометр. Потом какой-то особенный многополосный радиопеленгатор. Потом счетчик Макарова… Двадцать лет искал сигналы пришельцев во всех диапазонах!

– Что такое счетчик Макарова? Я только пистолет знаю, – Костя был в своем репертуаре.

– А-а, лженаука в действии, – отмахнулся Литке. – Считает, видите ли, вымышленные элементарные частицы, именуемые мю-торсионами.

Мы с Костей переглянулись, но промолчали – реакцию Капелли на эти «мю-торсионы» мы очень даже запомнили.

– В общем, Михал Михалыч, – продолжал Литке, – вполне уверенно двигался к нервному срыву, паранойе и психушке. Как вдруг, когда ему стукнуло сорок два, он открыл для себя, что интернет контролируется волкоящерами, и немедленно отключился от него. Вообще перестал пользоваться. Ни форумов, ни сайтов, ни роликов! Только газеты, журналы, анализ слухов, наблюдения. И… он смог добиться прорыва! Взял да и вычислил на основании этих своих вырезок и анализа траекторий спутников месторасположение одной из наших точек рандеву… Приехал туда в час «Ч» и сфотографировал, мерзавец, посадку нашего «Сальвадора Альенде»!

– Эффектные, должно быть, кадры получились, – сказал я, припоминая ту оторопь, что взяла меня, когда я впервые увидел черный бок этой дурищи с красной звездой.

– Эффектные, да. Но это еще что! Потом Гольцов вычислил адрес одной из баз Комитета. И послал туда письмо! Мол, всё о вас знаю, вот фотографии «Сальвадора Альенде», хочу у вас работать! Насчет «всё о вас знаю», конечно, блефовал. Но на работу мы его взяли, такие люди нам нужны… И, надо сказать, мы не разочаровались. Сколько наших агентов обязаны ему жизнью! А уж сколько времени он нам сэкономил… Не человек, глыба!

У меня отлегло от сердца: такие же, как мы, самоучки и бродяги по жизни в Комитете все-таки попадались. И даже преуспевали! А то складывалось иногда ощущение, что вокруг одни кадровые космонавты да доктора секретных наук…

Две пары матовых дверей разошлись, и перед нами предстали Три Грации. Существа из другого, лучшего мира, лишь шутки ради принявшие обличья прекрасных женщин…

Клянусь, это были незаурядные красавицы! Настоящие красавицы, без надутых силиконом губ, наращенных ногтей-стилетов и искусственных волос цвета «пьяный баклажан»!

Девушки сидели за длинным плавно изогнутым столом в креслах, сидели бок о бок и… и смотрели каждая в свои очки виртуальной реальности.

Ну то есть на двух из трех были очки. А третья – та, что расположилась по центру, – просто откинулась на спинку кресла с закрытыми глазами и вроде как дремала. Вот она-то мне и понравилась больше всех. Чисто эстетически, конечно.

Ближайшая к нам была рыженькой, с тонкими чертами лица и губами бантиком. Средняя – брюнеткой со стрижкой каре и длинным тонким носом средневековой герцогини. А дальняя, правая – блондинкой с бледными ресницами и розовой кожей, не переносящей южное солнце.

Мы, осторожно озираясь, вошли.

– А вот и наш дорогой Лунный Контроль. И что бы мы без него делали? – сказал Литке вполголоса. – Знакомьтесь: Маргарита, Виола, Наташа.

– Это если с какой стороны считать?

– Слева направо.

«Впрочем, с какой стороны ни считай, а самая симпатичная всё равно выходит Виола», – отметил мой внутренний казанова.