Смотреть ездили вместе. Хозяйка посматривала на парочку благосклонно, извинялась за то, что нет телефона, спросила, когда они переедут, взяла залог и, передав ключи, поздравила с новосельем.

— Тесновато, конечно, — сказала Лена, разглядывая квартиру.

— А много ли мне одному нужно? — Он невинно улыбнулся, когда Лена во все глаза уставилась на него. Она ждала приглашения переехать, а вместо этого?

— Ты в курсе, что квартиру сдали мне? — жестко спросила Лена.

— Да, спасибо большое! Я тебе очень благодарен! — Он искренне радовался и делал вид, что не понимает, к чему она клонит. Или делал вид, что не понимает?

Лена почувствовала себя обманутой. Она немедленно собралась уходить:

— Ладно, счастливо оставаться, обживайся тут, — бросила она, направляясь к двери, ей не хотелось, чтоб он видел ее слезы.

— Эй! — позвал Рома. Она оглянулась в надежде, что вот сейчас…

— А обмыть новоселье? — весело спросил он.

Лена смягчилась:

— Когда?

— Давай завтра. Как только вещи перевезу, так и приезжай.

— Договорились!

Она вернулась домой в приподнятом настроении. На вопрос Ани, как квартира, ответила: «Все отлично, деньги отдали, ключи получили».

— Поздравляю!

Сергей оказался более прозорливым.

— Что за праздник? — спросил.

— Лена сняла квартиру, — похвасталась Аня.

Пришлось признаваться.

— Ну, не совсем я, — замялась Лена под внимательным взглядом Сергея. — Я же тебе говорила, что Роме нужна квартира. Деньги-то он платил, так что…

— Ясно, — перебил ее Сергей и больше не сказал ни слова.

— Ну, почему он так? — жаловалась Лена Ане. Но Аня, видимо, тоже ожидавшая другого результата, поджала губы.

— Лен, ты не очень хорошо поступила.

— Почему?!

— Потому что я хлопотала для тебя.

— Правильно, для меня, — согласилась Лена. — Все прекрасно получилось, Роме квартира понравилась и…

— Роме?

— Аня, ну, он завтра перевозит вещи, мы будем отмечать новоселье и, думаю, до чего-нибудь договоримся. Да и какая разница хозяйке, кто живет в квартире, главное, чтоб деньги платили!

— Поверь мне, большая разница.

Лена видела, что Аня разочарована. Она и сама была разочарована. Но что делать? Не выгонять же Ромку из квартиры? На каком основании?

Весь вечер почти не разговаривали. Лена не знала, куда ей деваться. Она не понимала, чем недовольна Аня, какая ей разница. Если только она не рассчитывала на то, что Лена съедет… да, тогда конечно. Но Лена не может съехать, потому что квартиру снял Рома и еще не позвал ее к себе.

Легла рано, сделала вид, что читает. Утром стала звонить Роме, выяснять, когда тот приедет. Она нервничала, собираясь к нему. Аня тоже нервничала. Сергей рано ушел на работу, хорошо, хоть его не было.

Наконец во второй половине дня, далеко за полдень, позвонил Рома и сказал, что он уже на месте. Лена выскочила из квартиры.

— Сегодня все решится! — твердила она на ходу. Сердце колотилось, стучало в ушах, Лена пожалела, что не выпила валерьянки.

Если мужчина подал женщине руку, пропустил вперед, уступил место, пригласил на обед, поцеловал в щеку, это еще не значит, что он влюблен. Даже если познакомил ее со своей бабушкой и подарил цветы!

С самого утра меня мучил вопрос: почему всем можно, а мне нельзя? Или все-таки никому нельзя, но все почему-то так делают.

А что, если в качестве эксперимента?

К тому же я ведь не хочу ничего дурного. Мне просто надо понять.

Весна будоражила. В голове стоял эдакий переливчатый звон, город был наполнен красивыми девушками, которые порхали, как стрекозы: яркие, легкие, сверкающие. Они будили желания, заставляли мечтать. И мечты были все такие легкие, цветные, как картинки в детском калейдоскопе.

Женишься один раз, а весна приходит каждый год. Как быть? Дома все одно и то же: озабоченная жена, разговоры на кухне, Ленка, испуганная или хмурая, грязная посуда в раковине, утренняя толкотня у туалета, невозможность остаться в одиночестве. Это, пожалуй, самое ужасное. Человеку просто необходимо иногда побыть самому с собой. У каждого из нас время от времени возникает потребность в личном пространстве. Это нормально, естественно, мы же люди, не роботы. А у меня как раз такого личного пространства и не было. Я не говорю о непременном кабинете с большим столом, удобным креслом, полками, забитыми книгами и большим окном, выходящим в сад. Хотя, признаться, было бы неплохо стать обладателем такого дома и такого кабинета.

Но на нет и суда нет.

Однако должна же быть у человека хоть какая-то нора, куда бы он мог забиться, заползти, чтоб отлежаться, подумать, побыть с собой наедине.

Уехать бы куда-нибудь, не по работе, а так. И желательно, без семьи…

До отпуска еще жить и жить. Терпеть.

Господи! Как же хорошо! Даже в мегаполисе, среди гула и смога бесконечных пробок, жизнь упорно пробивает себе путь сквозь асфальт и бетон. Солнце мягкими лучами гладит землю, и земля, согретая, дышит, исходит соками, одевается травой, будит деревья. Весна как взрыв или, скорее, фейерверк. Как колокольный звон, сначала один долгий, протяжный звук — голос большого колокола; потом к нему присоединяются, вступают другие колокола и колокольцы и продолжают хором, заполняя мир переливами звуков. Так и весна: ударяет солнцем, и пошла, пошла! Птичий щебет, набухшие ветки, золото и серебро верб, зеленый туман, синие и желтые огоньки подснежников и мать-и-мачехи, изумруды травы и листьев, а потом солнце само изливается в одуванчики и вспенивает черемуху; кипят сады, и первые грозы начисто моют землю, и соловьиными ночами восторженно звучат песни всепобеждающей любви.

Патетика. Но я люблю весну!

В тот день я был без машины. В Москве гораздо быстрее передвигаться на метро, иначе можно целый день простоять в пробках.

Итак, я был без машины. У меня была назначена встреча в редакции, недалеко от Парка Победы.

Я увидел ее сразу. И почему-то даже не удивился. Странно было другое: почему мы раньше не встречались?

Она меня тоже узнала, обрадовалась. Я не мог ошибиться, ее выдали глаза. И еще, Марина сразу же обратилась ко мне на «ты». Так и сказала:

— Что же ты не звонишь? — как будто мы были сто лет знакомы.

— Как ты здесь оказалась? — удивился я.

— Да, так… — ответила небрежно, — на интервью приезжала. А ты?

— У меня встреча с редактором.