жидкости отекали ноги. Беллина приносила ей мятный отвар и заставляла жевать листочки базилика, которые собирала на грядке во дворе. Но легче Лизе не становилось.

Теперь, стоя в сомнениях на мосту, Беллина думала о том, что Лиза и детишки все это время спасали ее от одиночества и тягостных мыслей о горящем на костре Савонароле, о разгроме фратески, о тайном побеге Стефано. Ее дни походили один на другой, тонули в рутине, состоявшей из уборки, стирки, нагоняев от свекрови Лизы и молитв. Она забывалась в бесконечной череде детских нужд – надо было неустанно вытирать носы, рты, попы, играть, утешать, кормить, отвечать на бесчисленные вопросы почемучек. Все это спасало ее и от круговерти мыслей, и от мучительной звенящей тишины в собственной голове.

А потом у колодца Дольче подошла поближе, зашептала ей на ухо, и на мгновение Беллину охватило забытое чувство – смесь ужаса, священного трепета и сладостной дрожи, – когда она узнала, что Стефано вернулся во Флоренцию. Он бежал из города накануне казни Савонаролы, сообщила Дольче, и целый год скрывался. А теперь через уцелевших фратески дал знать, что хочет видеть Беллину. Сказал, им «необходимо встретиться». Дольче повторила его доподлинные слова. И тогда лихорадочная жажда заслужить внимание и одобрение Стефано снова на мгновение проснулась в душе Беллины.

Она все еще медлила, стоя на Понте-Веккьо. Взгляд сам собой метнулся вдоль реки к красильным складам на берегу, и Беллина некоторое время рассматривала с высоты их массивные очертания. Понаблюдала за подмастерьями кожевников – те в мокрой от речной воды одежде развешивали шкуры сушиться на деревянных решетках. Наверное, Стефано уже там, ждет ее. Она словно ощутила его присутствие – по спине побежали мурашки – и быстро зашагала дальше по мосту.

Тот старый склад, где когда-то стояли красильные чаны, источая прогорклую вонь, и речные крысы подслушивали тайные речи на сходках фратески, уже не пустовал. Новый владелец привел там все в порядок, чтобы начать свое дело ради удовлетворения возросшего спроса на роскошные одежды. Поначалу Беллина растерялась, не зная, куда идти.

За последним складом в длинном ряду буйно разросся всеми забытый фруктовый сад. Беллина углубилась в заросли тутовника; за юбку цеплялись ветки и колючки, ткань трещала, но служанка лишь морщилась слегка, слыша этот треск и упорно продираясь сквозь переплетение виноградных лоз и кустарников. Посреди сада обнаружилась поляна. Там она увидела знакомый худощавый силуэт, и сердце чуть не вырвалось из груди. У Беллины перехватило дыхание, когда она шагнула на поляну из прибрежных кустов. Стефано сидел на перевернутой вверх дном деревянной бадье, широко расставив колени, и остругивал ножом сухую ветку. Долгие недели борьбы за жизнь маленькой Пьеры, злобные взгляды матери Франческо, тревожные мысли о греховной роскоши, в которой живет семья Лизы, – в одно мгновение все это исчезло из ее мыслей, испарилось.

– Беллина! – Стефано встал и шагнул к ней. Протянул было руки навстречу, но тотчас опустил их, не коснувшись ее.

Она опять замерла в нерешительности.

– Я не знала, где ты и что с тобой сталось…

Сейчас, когда они оказались так близко друг к другу, Беллина видела, что Стефано еще больше исхудал и осунулся за год скитаний. Он казался изнуренным и подавленным, совсем не тем человеком, что рассылал банды юнцов отбирать имущество у флорентийской знати. Огонь, полыхавший тогда в его глазах, теперь как будто едва теплился под слоем сажи и пепла.

Он так и не ответил, где был все это время. Вместо этого сказал утвердительно:

– Ты все еще живешь в доме Франческо дель Джокондо.

– Да, – с трудом выговорила Беллина.

Стефано кивнул и шагнул еще ближе. От него пахло по2том и грязной одеждой. И еще она ощутила какой-то странный металлический запах, похожий на запах крови.

– Они богатеют при новом… порядке, верно? – спросил Стефано.

В голове Беллины мгновенно закружились образы: стопки расписных позолоченных тарелок в обеденном зале, шелковые туфли в платяном шкафу Лизы, латунные блюда, кожаные сумки, бархатные плащи – все дорогие вещи, от которых ломятся шкафы и рундуки в доме Джокондо. Однако ответила она уклончиво:

– Мне мало что известно о делах синьора Франческо. Я лишь прислуживаю его семье и забочусь о Лизе. Но я не смогу… не стану больше у них… воровать. – Сердце на последних словах у нее уже колотилось так, что кровь гудела в ушах, а в горле пересохло до жжения.

На лице Стефано мелькнуло замешательство. Казалось, он хотел ей что-то сказать, но сдержался. А потом протянул руку и погладил ее шершавой ладонью по щеке. Оглушительная пульсация крови в ушах Беллины на секунду стихла.

– Нет, – произнес Стефано наконец. – Еще одно брошенное в костер шелковое платье уже ничего не изменит. Ты можешь сделать для нас гораздо больше.

– Я? – воззрилась на него Беллина.

Он кивнул:

– Конечно. Ты наши глаза и уши в доме Джокондо. Слуги умеют быть невидимыми для господ. Ты можешь стать ценным источником сведений, которые нам совершенно необходимы. Ты же наверняка слышала, что в городе тайно готовится почва для возвращения к власти Медичи. – Стефано смотрел на нее пристально, будто хотел понять, солжет она ему или нет.

Так или иначе, Беллина покачала головой:

– Я ничего об этом не знаю.

– Поговаривают, у Медичи нашлись влиятельные союзники в Риме. А здесь… что ж, здесь тоже осталось много таких, кто сумеет извлечь выгоду от их возвращения. Твой собственный хозяин, к примеру.

– Ты… – Беллина отчаянно вглядывалась в лицо Стефано, надеясь отыскать хоть намек на то, что он говорит не всерьез. – Ты хочешь, чтобы я шпионила для тебя? – Оттолкнув его руку, она попятилась к зарослям. Неужели именно для этого Стефано и позвал ее на берег? Для того, чтобы заставить шпионить за семьей Лизы?

Стефано принялся кругами расхаживать вокруг потухшего костра в центре поляны.

– Ты, находясь у них в доме, можешь раздобыть для нас больше бесценных сведений, чем сотни таких, как ты, выведают за его стенами.

– Ты хочешь, чтобы я приходила сюда, – дрожащим голосом продолжила Беллина, – и докладывала тебе о том, что делают друзья и родственники Франческо?

Стефано покачал головой:

– Нет, не мне. Ты помнишь Бардо, моего старшего брата? Он будет нашим связным. Ему удалось сохранить место мастера в одной из шелкодельных мастерских Франческо дель Джокондо, так что он лучше разберется в том, что ты ему расскажешь.

– А где будешь ты? Опять исчезнешь?

– Меня здесь хорошо знают как последователя Савонаролы, – сказал Стефано. – Теперь моя роль должна стать… менее заметной.

– А я, значит, должна остаться