Нет, я не знала Армана! Любого другого такая отповедь отрезвила бы, но этого, похоже, ничто не проймет. Он расхохотался на весь пляж, хотя в глазах его мелькнул гнев. Однако стал вести себя намного сдержаннее, всем поведением давая понять, как сильно его тянет ко мне. Я поняла — от своего присутствия он меня не освободит, а поведение, демонстрирующее нашу близость, рассчитано на зрителей. Увы, боюсь, в первую очередь, на Гастона.

Но Эва, Эва! Так я ее просила помочь мне! Надо было позвонить ей и спросить, сделала ли она вообще хоть что-нибудь? Да неудобно было звонить в такую рань. Впрочем, знай я о том, что меня ожидает с самого утра, позвонила бы, наплевав на все требования приличия.

Роману пришлось удалиться по своим делам, и я опять осталась под зонтиком один на один с Арманом. А он выглядел так, словно в любой момент способен на меня наброситься. Спасение зависело лишь от меня самой! Быстро вскочив с лежака и опять закутавшись в пляжный халат, я отправилась собирать ракушки. Сейчас, в отлив, отлично ходилось по твердому мокрому песку на самой кромке воды. Ясное дело, Арман поспешил за мной. Злая как черт я раздумывала, что бы предпринять. Бросить к черту любимый пляж и отправиться куда-нибудь в людное кафе? Пойти к Эве? Попросить Романа придумать что-нибудь? Домой нельзя было ни в коем случае возвращаться, там не скроешься от страстного поклонника, одна Флорентина с ним не совладает. Я уже сожалела, что нет у меня многочисленной прислуги, причем и крепких мужичков, как в моем поместье в Секерках. Правда, вернется Роман, но я не знала, на что способен негодяй Арман, и не хотела подвергать опасности Романа. А вдруг тот его просто под каким-нибудь предлогом в полицию сдаст? Не знаю я пока еще всех здешних порядков.

И пришлось самой изыскивать для себя меры спасения. Я принялась собирать ракушки. Отлив всегда оставляет на твердом песке вместе с тиной не только множество всякой ненужной гадости, но и ракушки, которые я с детства любила собирать, а потом с наслаждением нанизывала на нитку. У меня до сих пор сохранились бусы, сделанные мною лет двадцать назад... ох, не двадцать, а сколько же?

Подсчитывая годы, я потеряла бдительность, и, воспользовавшись этим, Арман здорово стиснул меня в своих железных объятиях. С криком «а вон еще одна» я выскользнула из клещей и подняла действительно очень затейливую раковину, которую тут же сунула в руки настырного ухажера, попросив подержать. И стала так поступать со всеми следующими находками. Вскоре обе руки Армана были заполнены моими морскими сокровищами, и я видела, как в нем борются два желания: бросить ракушки к черту и тем смертельно обидеть меня, а может, и окончательно потерять мое расположение, или послушно носить их за мной, будучи лишенным возможности лапать меня. В сообразительности этому парню не откажешь, он выбрал второе, во всяком случае, уже не мог демонстрировать снедающую его страсть всем желающим это видеть.

Под зонтик я вернулась лишь тогда, когда издали заметила там какое-то оживление. Ага, подтянулась помощь, можно возвращаться. И в самом деле, у моего зонтика уже сидел Филип, тут же подошел Гастон, а почти сразу же за ним явился и Шарль. Без Эвы. Она, по его словам, в это время всегда занималась косметическими процедурами.

Разумеется, я проявила большое внимание и к друзьям, и к ракушкам. Нет, не бросила их на песок, тут же позабыв о них, а всячески демонстрировала, какое это ценное сырье для изготовления бус и ожерелий. Попросив Романа принести дополнительный лежак, я сначала велела своим кавалерам доставить в купальных шапочках потребное количество воды, в которой споласкивала каждый найденный экземпляр даров моря, затем, рассортировав их, приказала каждый сорт запаковать отдельно. Работы хватило на всех, а тут уже солнце принялось излишне припекать, пришло время отправляться на ленч. Подошла Эва, мы по дороге занесли мою добычу ко мне домой, и в кафе я отправилась в большой компании.

Я нашла возможность уединиться с ней и переговорить.

— Ты права, — озабоченно говорила мне Эва. — Этот твой Арман...

— ... только не мой, не мой! — горячо возразила я.

— Да я ведь только так сказала, ну что ты взвилась? — удивилась Эва.

— Потому что он меня уже... как это говорится...

— Достал? — догадалась Эва.

— Именно! Не знаю, как от него спасаться.

— Так вот, ты права, — продолжила свою речь подруга. — Он не просто красавец мужчина, избалованный успехом у женщин, он агрессивен.

— Боже! — ужаснулась я, еще не совсем понимая, что это значит.

— Такие идут к своей цели по трупам, их ничто не остановит, — пояснила Эва. — Будь ты многоопытной выдрой, может, ты бы с ним и справилась, хотя не исключено, что и многоопытной дамочке дорого пришлось бы заплатить за разрыв, если он этого почему-то не желает. Так что насчет Армана я пока могу тебя лишь предостеречь, ведь о нем я ничего не знаю. А что касается Гастона, то здесь я, как и обещала, помогла подружке.

— Правда? — обрадовалась я.

— Да, мне удалось с ним переговорить и я дала официальное опровержение насчет настоящего характера отношений, которые связывают тебя и Армана.

— Езус-Мария, аж официальное опровержение? — ужаснулась я. — Ведь дело тонкое, нельзя так прямо!

— Шуток не понимаешь? Конечно же, я была предельно тактична. Я лишь нашла удобный повод рассказать ему об истинном характере твоих чувств по отношению к этому излишне настырному молодому человеку, а дальнейшие выводы Гастон пусть сам делает, не маленький. Еще я узнала, что он развелся, детей нет, а развелся совсем недавно, около года назад.

Надо же, как за столь короткое время изменились мои взгляды на многие жизненные явления! Еще совсем недавно при известии, что Гастон был женат и развелся, я бы себя не помнила от горя, ибо данный факт лишал приличную женщину возможности поддерживать с таким мужчиной всякие отношения. Ну как же! Разведенный, что люди скажут? Теперь же я радовалась этому обстоятельству, оно лишь свидетельствовало о том, что мой избранник — свободен.

Новость очень улучшила мое настроение, и, вернувшись за стол, я первая заговорила с Гастоном, а он сразу откликнулся, словно только того и ждал. В темах разговора недостатка не было, заговорили о лошадях, в которых Гастон тоже разбирался и, кажется, был большим любителем верховой езды. Арман попытался вмешаться в наш разговор, заговорив о тотализаторе на бегах, но тут к нему обратился с каким-то вопросом Шарль. Я не сомневалась — сделал он это по наущению Эвы. Затем, сделав вид, что желаю обсудить с Гастоном некоторые деловые вопросы, которые поверенный передал мне через Гастона — не передавал, но какое это имеет значение? — я, перевоплотившись в этакую деловую женщину, пригласила Гастона к себе на вечерний чай для обсуждения не терпящих отлагательства дел по наследству.

И Гастон пришел. Я не успела вернуться с вечернего купанья в море, как он уже постучал в дверь.

Только тут я до конца поняла, каких же разных мужчин послала мне судьба!

Гастон не набросился на меня, как оголодавший волк, не крутился вокруг меня с комплиментами весьма сомнительного свойства. Но зато, когда он вежливо, даже трепетно поцеловал мою руку, я сама вся затрепетала и покраснела с ног до головы.