подвесной железной кабинке меж мощёной городской площадью и звёздным небом, Висмут под руку с Сурьмой продолжили гулять по ярмарочным рядам.

— Ой, смотри, какая прелесть! — пальчики Сурьмы сжали руку напарника повыше локтя. — Талли будет в восторге! Господин, — обратилась она к лавочнику, — не подскажете ли, сколько стоит такой лягушонок? — она указала на стайку заводных принцев-лягушек в маленьких коронах, которые высоко подпрыгивали на прилавке и делали ловкий кувырок, приземляясь на задние лапки.

— Такого лягушонка, госпожа, нельзя купить, но можно выиграть, показав свою меткость, — щербато улыбнулся дородный лавочник, указывая Сурьме на выложенные перед ним револьверы.

— И куда нужно попасть? — Сурьма сунула Висмуту шляпную коробку с новеньким модным цилиндром из салона госпожи Теллурии и уверенно шагнула к прилавку.

Лавочник чуть посторонился, показывая на составленные в пирамиду на деревянном ящике жестянки:

— Три выстрела. Чтобы получить приз, нужно сбить все.

— Так это же просто! — обрадовалась Сурьма, положив на прилавок монетку. — Нужно лишь попасть в одну из нижних, и вся конструкция рухнет, верно? — азартно сверкнув глазами, она оглянулась на Висмута, с интересом за ней наблюдавшего.

— Верно, — согласился он, — всего лишь попасть.

— Да что тут сложного, — хмыкнула Сурьма, различив в тоне напарника скептические нотки, — до жестянок рукой подать, только слепец промажет!

Она взяла протянутый ей лавочником револьвер и, вскинув руку, встала к мишени боком, как ковбой с картинок приключенческих книг: спина прямая, словно аршин проглотила, подбородок задран. Прицелившись в левую нижнюю жестянку, спустила курок. Вылетевшее из дула ядрышко звякнуло где-то справа вверху, очень далеко от цели. Сурьма нахмурилась. Собравшись, хорошенько прицелилась и выстрелила ещё раз — опять мимо. Переступив с ноги на ногу, встряхнув правой рукой, вновь встала в «картиночную» позу, ещё сильнее напрягая плечи. И третья пуля так же не достигла цели.

— Дело в револьвере! — раздражённо фыркнула Сурьма, грохнув оружием о прилавок. — У вас прицелы сбиты! Специально, чтобы никто не попал.

— Не обижайте нас, госпожа, мы честные люди, не какие-то жулики! — обиделся лавочник.

— Так я вам и поверила! Здесь явно какая-то хитрость!

— На слово не верите, так сами проверьте, — лавочник шустро перезарядил револьвер и вернул его Сурьме, — если хорошо постараетесь, обязательно попадёте! — сказал он и протянул ладонь, требуя плату.

Сурьма сунула ему монетку, и тот вновь расплылся в щербатой улыбке:

— А не попадёте, так то не в наших прицелах беда, у нас-то всё как надо работает!

— Ах ты! — вскинулась Сурьма и осеклась, почувствовав, как Висмут, зайдя сзади, мягко обхватывает её за плечи.

— Руки вот так, — тихо произнёс он почти на ухо, поднимая обе её руки в направлении цели и смыкая её ладони на рукояти револьвера, — левой поддерживай ладонь правой. Ноги на ширине плеч, правая на полстопы впереди. Чуть присядь. Да, вот так. И не напрягай шею и плечи, — его ладони обхватили пальцы Сурьмы поверх оружия, направляя дуло в нужную сторону.

Висмут склонился ниже, чтобы лучше прицелиться, и Сурьма, почувствовав его дыхание на своей щеке, скосила на него глаза.

— Смотри в цель, — тут же поправил он почти шёпотом, — и, как будешь готова, стреляй!

Раздался хлопок, грохот, Сурьма дёрнулась, впечатавшись спиной в грудь Висмута. Она не думала, что была готова. Она даже не была уверена, что выстрелила сама: ей показалось, что курок нажал Висмут. Но пуля попала ровно в цель, обрушив пирамиду из жестянок, лишь одна нижняя осталась стоять. Висмут ещё раз спустил курок, сбив и её.

— Вот и всё, — сказал он, отпуская руки девушки и отступая от неё на шаг, — ты выиграла для Талли лягушонка.

— Ничего себе! — только и смогла выдохнуть Сурьма.

Этот выстрел неожиданно взволновал её настолько, что она забыла бы про свой приз, не напомни о нём Висмут. Сердце всколыхнулось новым, незнакомым жаром и заколотилось вовсю, а по коже под васильковыми рукавами побежали мурашки.

— Очень… очень волнующие ощущения, — сказала она Висмуту, вновь беря его под руку, — когда метко попадаешь в цель!

— О да, — согласился тот, загадочно улыбнувшись. — Кажется, седьмой круг был всё-таки лишним, — заметил Висмут, кивая на идущего им навстречу Празеодима.

Походка его была нетвёрдой, но на устах цвела блаженная улыбка.

— Ну он хотя бы доволен, — усмехнулась Сурьма.

И тут откуда ни возьмись, прямо им под ноги из толпы выскочил тощий мальчонка лет тринадцати, врезался в Висмута и растянулся бы на брусчатке, если бы Висмут не подхватил его за локоть.

— Гляди, куда бежишь, пацан, — незло пожурил он мальчишку, ставя на ноги.

— Да, господин, — мальчик испуганно хлопнул большими тёмными глазами, — извиненья прошу, господин! — и рванул было дальше, но Висмут его удержал.

Паренёк озадаченно на него уставился.

— Кошелёк мой не хочешь вернуть? — спокойно спросил у него Висмут.

Большие, совсем ещё по-детски наивные глаза непонимающе моргнули, светло-золотистые брови поползли под козырёк замызганного кепарика, придавая острой скуластой мордашке ещё более невинное выражение.

— Я не буду звать жандармов, просто верни, что взял, — тихо, чтобы не привлекать внимание зевак, сказал Висмут.

Мальчишка дёрнулся, пытаясь вырваться, но пальцы Висмута держали его за локоть не хуже клещей. Делать было нечего. Воришка вздохнул, насупился и полез свободной рукой в оттянутый карман болтающихся на помочах слишком широких для него, но едва доходящих до щиколотки портков. Из кармана появилась упитанная серая крыса, которая была бережно перемещена за пазуху, а чумазая рука вновь вернулась в карман, извлекая краденый кошелёк.

— Воры-ы-ы-ы! — заголосил на всю ярмарку подоспевший Празеодим, — убиваю-у-у-ут!

Мальчишка выронил кошелёк, со всей силы пнул Висмута в правое колено и бросился наутёк, но дорогу ему загородил здоровый детина:

— А ну, куда пострекотал, шельмец? — пробасил он, раскидывая ручищи в стороны, чтобы не дать мальчонке проскочить.

Тот нырнул у детины промеж ног, проехался на пузе по гладким камням брусчатки, но встать на ноги не успел: его схватил один из жандармов.

— Ах вот ты где, сучёныш! — обрадовался усатый жандарм. — Кого на этот раз обжал, рассказывай!

Воришка съёжился в руках блюстителя закона, словно нашкодивший тщедушный котёнок, пойманный за шкирку, втянул в плечи тощую шею, зажмурился, ожидая оплеухи.

— Вон господина того, — пробасил детина, указывая на поднимающегося с подбитого колена Висмута.

— Господин жандарм, это недоразумение, — ответил тот, — я обронил кошелёк. Мальчишка его поднял и вернул, — он показал усатому свой кошелёк, — видите, он у меня, всё в порядке, никакого воровства не было.

— Да не покрывайте шельмеца, господин, — прогудел детина, — я ж видел всё! Вот он как вас ещё и лягнул, подлец!

— Всё в порядке, — повторил Висмут, хоть перед глазами ещё плясали красные вспышки из-за удара в больное колено, — это случайность.

— Да знаем мы этого шныря, — ухмыльнулся жандарм, — чай