Горько, горько расставаться,

Горько… будто бы с душой!

Сердце ноет, дух томится;

Кровь то стынет, то кипит;

За слезой слеза катится,

Стон за стоном вслед летит.

О несносное мученье,

Что любезно, то терять!

Медли, медли, разлученье…

Медли душу отнимать!

Нет отрады! Всё теряю —

Час разлуки настает!

Стражду, мучусь, рвусь, рыдаю —

Ах, прости… прости, мой свет!

Во слезах, в тоске и скуке

Продолжится жизнь моя.

Будь спокойна ты в разлуке —

Пусть один терзаюсь я!*

Ликование ощущал Пётр, когда вошёл в гостиную тем вечером.

Иона… Она, его возлюбленная, сидела за фортепиано, играла и пела. Пётр обожал слушать её хрустальный голос и русские романсы, как тот, что она сейчас исполняла.

Среди слушателей на диване рядом сидели, держась за руки и смотревшие друг на друга с любовью, хозяева дома: его брат, Алексей, с супругой Софьей. Пётр встал у фортепиано, дослушал грустную и трогательную песню любимой и когда она подняла к нему печальный взгляд, поцеловал её ручку.

Этот вечер, казалось, не принесёт больше никакой тревоги. Грустные мысли о том, что произошло в судьбе Габриэлы и Карла, — были единственными среди присутствующих, потому Иона и исполнила именно этот романс. Он вспомнился им, он так подходил под историю любви Габриэлы, что душа сжималась от сопереживания и сочувствия ещё больше.

Углубиться же в размышления или начать какую беседу помешал прибывший пожилой слуга. Он остановился в дверях и когда Алексей с Софьей с удивлением оглянулись, сообщил:

— Граф Врангель, просят принять.

— Вот как? — удивился Алексей не меньше остальных и переглянулся с Петром.

Тот выпрямился, готовый ко встрече с Врангелем, и Алексей кивнул слуге. Слов лишних не нужно было. Тот понял, что графа стоит проводить сюда, и удалился.

Алексей сел обратно возле супруги, а Пётр пожал плечами, но никто не проронил пока и слова. Ожидание появления Врангеля каждому показалось долгим. Странным было то, что он до сих пор не появился в гостиной, и когда открылась дверь, лицо появившегося слуги выражало растерянность.

— Что случилось? — удивился Алексей и строго вопросил. — Где граф Врангель?

— Простите, барин, — виновато сглотнул слуга. — Графа не оказалось… Вернее, он был… Он ушёл, исчез, — запинался в словах слуга и разводил руками.

Видно было, искал слова и волновался изрядно, но так, будто совершил или случилось что гораздо хуже.

— Пропала! — завизжал откуда-то в доме женский голос и послышался топот кого-то быстро бегущего по лестнице, а потом по коридору.

— Обожди-ка здесь, голубчик, — Алексей отодвинул слугу в сторону и вышел в коридор.

К нему навстречу бежала перепуганная пожилая служанка. Она спешила и резко остановилась, тяжело дыша:

— Пропала, барин! — опустилась она на колени. — Не уследила я! На минуту вышла, вызвали вы, мне сказали, а я-то потом… Я ж увидела, что забрал клетку-то некий человек в плаще и на выход! Я не успела! Их двое было. Ушли! Ушли за ворота! Украли голубку! Колумбину-то! — она перечисляла, переживала, рыдала, пока рассказывала, а её паника и страх передались каждому.

Иона с Софьей бросились к окну. Пётр подошёл к Алексею и с вопросом взглянул на застывшего в испуге слугу, который явно что-то знал…

* — М. М. Херасков, 1796 г.

Глава 41 (допрос слуги…. Врангель без хвостов…)

Кто, почему и как так вышло, что Колумбину похитили тем вечером, оставалось загадкой. Причём, как выяснилось, птенцов оставили просто на столе на платке. Иона с Софьей сразу забрали птенцов, осторожно устроив их в другой клетке, которую служанка с лёгкостью отыскала на чердаке. Поставив эту клетку на столе и накрыв платком, дамы сели рядом, а Алексей тем временем приказал явиться в гостиную всем слугам, а ворота и двери запереть на замок. Пётр лично проследил, чтоб указания были в точности выполнены, и последним вернулся в гостиную.

Иона с Софьей с замиранием следили за начавшимся допросом. Слугу за слугой Пётр и Алексей допрашивали отдельно, выяснив, что единственный, кто отсутствует и кого пока не обнаружили, был охранник, который должен был находиться в то время на посту у ворот.

Многие из слуг не видели ничего, узнав о произошедшем похищении только сейчас. Кто-то сказал, что слышал громкий шум в комнате Габриэлы, кто-то утверждал, что видел таинственную фигуру в капюшоне, которую проводил как раз граф Врангель к воротам, кто-то стал делать предположения, не сама ли графиня Врангель забрала птицу и ушла…

— А ты? — с удивлением взглянул Пётр вновь на того самого пожилого слугу, который тем вечером объявлял о приезде графа Врангеля. — Что видел?

— Ведь видел, — кивал Алексей, встав перед слугой в строгой позе.

Тот читал в глазах строгость, что пока не узнают всё, никого из гостиной не выпустят…

— Признавайся, — терпеливо сказал Алексей.

Слуга сглотнул, выдержал паузу и кивнул:

— Я объявил вам о приезде графа Врангеля… Так сказал тот человек. А когда вернулся пригласить его пройти в гостиную, никого не обнаружил. Я вышел на двор, — терял слуга от волнения дыхание, но продолжал. — Уже у ворот я видел, как странный человек уходит с чем-то под плащом, но, поскольку было темно, я не мог разглядеть, что это было.

— Он уходил один или их всё же было двое? — удивился Алексей.

— Я видел только одного человека, в плаще, — кивал слуга.

— Где был охранник? — поинтересовался Пётр.

— Я его не видел, — признавался слуга.

— Как он мог исчезнуть? — поразился Алексей и указал двум из слуг. — Ты и ты, ещё раз прочесать всё! Найти его!

— Вроде всё понятно, что его нет, но я помогу, — отправился Пётр лично обыскивать с несколькими слугами всё вокруг, но спустившийся вечер и темнота мало что помогли обыскать, кроме самого дома.

— Его нигде нет. Он кто? — спросил Пётр, когда вернулся в гостиную, у Алексея.

— Я знаю адрес его матери. Он одинокий, мечтательный, но верный. Он бы не мог сбежать, — прозвучал его ответ.

— Мечтательный, говоришь. Лёшка, ты кого в дом взял? — удивился Пётр.

— Он служил сначала родителям Софьи, теперь нам. Как тут не доверять?

— Всё было хорошо, — поддержала супруга и Софья. — Зачем ему убегать или помогать ворам?!

— Я бы навестил его матушку, — предложил Пётр, и Алексей согласился:

— Навести. Будем разбираться. Сам не понимаю уже, что происходит. Голубчик, кстати, — вдруг что-то вспомнив, Алексей вновь обратился к слуге, который недавно объявлял о приезде Врангеля, и тот снова вздрогнул, испуганно уставившись в ответ.

— Послушай-ка, милый, — встал Алексей перед ним. — Ты что-то говорил про прибывшего Врангеля… Этот человек назвался графом Врангелем,