– Если бы Джули сказала еще хоть слово, у нас бы точно случился один, – проворчала я. – Запомни на будущее: мы используем слово «сногсшибательна» только по отношению к невесте, особенно если она может нас услышать.

– Ой, прости, – пробормотал он, – мне показалось, Джули нужно немного приободрить.

– Она всеми силами старалась привлечь внимание к себе, наплевав на то, что оно сегодня должно целиком принадлежать не ей, так называемой лучшей подруге, – ответила я. – И самое худшее, что можно сделать в такой ситуации, – это начать уделять его.

– Мятная конфетка – это внимание?

– Да, если ты сначала не предложил ее невесте.

– Ты хоть понимаешь, насколько безумно это звучит?

Внезапно в дверях появился Уильям, слегка запыхавшись из-за того, что ему пришлось обежать церковь снаружи.

– Господи, эта подружка невесты – просто нечто! Ты видела ее рыдания, словно из мыльной оперы? В какой-то момент я даже испугался, что она упадет в обморок и прервет церемонию.

Я улыбнулась.

– Что ты ей сказал?

– Велел взять себя в руки, вспомнить, ради кого она пришла сюда, и выполнять свои обязанности. – Он раздраженно покачал головой. – Нужно будет не спускать с нее глаз на приеме. Ставлю пять баксов, что она сшибет кого-нибудь в погоне за букетом.

– Уверена, она умирает от желания выйти замуж, – задумчиво произнесла я, наблюдая, как Шарлотта и ее жених взялись за руки.

А вот Джули не было видно вообще.

– Да кому нужна такая несносная жена? – спросил Уильям. – Так и останется навсегда подружкой невесты, пока кто-нибудь не попросит ее об этом.

Такой обмен репликами был для меня весьма привычен, но я заметила, с каким изумлением смотрел на нас Эмброуз.

– Боже, вы ужасны, – сказал он.

– Разве это я только что пыталась привлечь к себе все внимание? – поинтересовалась я.

– Разве это я громко выпрашивал мятную конфету за несколько секунд до того, как моя лучшая подруга пойдет к алтарю? – добавил Уильям.

Эмброуз молча смотрел на нас.

– У него, как и у тебя, отличный слух.

Уильям вытащил телефон и посмотрел на экран.

– Твоя мама написала, что кто-то из гостей громко разговаривает. Мне нужно вернуться.

Я отступила на шаг, и Уильям тут же проскользнул в церковь, а затем двинулся к передним рядам по боковому проходу и остановился у одного из них. Мгновение – и женщина в ярком платье удостоилась его выразительного взгляда, означавшего: «Лучше бы вам помолчать до самого окончания церемонии».

– Это очень странно, – сказал Эмброуз, когда зазвучали обеты молодоженов. – Как ты можешь быть настолько циничной на такой работе? Разве свадьбы не дарят надежду?

– Надежду дарит брак, – возразила я, – а свадьбы – это обычная логистика.

– Он женат? – спросил Эмброуз и кивнул в сторону Уильяма, выразительно посматривавшего на цветочницу, которая переминалась с ноги на ногу и дергала молнию на платье.

– Нет, – ответила я. – И даже никогда не обручался. В последний раз он встречался с отцом моей одноклассницы, но это было еще в средней школе.

Я вспомнила отца Элинор, мистера Бобкина, недавно получившего развод, который познакомился с Уильямом на одном из моих выступлений в седьмом классе. Они встречались около трех месяцев. Но стоило мистеру Бобкину заговорить о покупке мебели, как Уильяма и след простыл. С тех пор у него никого не было, не считая случайных интрижек, чаще всего во время отпусков, куда он ездил с друзьями. Но об этом я узнавала, лишь подслушивая их с мамой разговоры, что случалось редко, потому что Уильям всегда слышал мое приближение.

– А твоя мама? – спросил Эмброуз.

– Тоже. Она так давно одна, что перестала верить в силу любви и романтики. – Осознав, что это прозвучало грубо даже для меня, я добавила: – Все дело в том, что организации свадеб утомят кого угодно. Без шуток. Сегодня ты побывал на церемонии впервые, а к концу лета, наверное, будешь смотреть на все происходящее так же, как мы.

Он покосился на Шарлотту, которая с улыбкой на лице давала клятву жениху.

– Мы? Ты тоже так считаешь?

Я пожала плечами.

– Я не совсем цинична, но не верю в сказки, если ты спрашиваешь об этом.

– В сказки? Ты о чем?

Жених рассмеялся, а вслед за ним – священник и большинство гостей.

– О «жили долго и счастливо, пока смерть не разлучит их».

– Думаю, в это никто не верит.

– Ты ошибаешься, – сказала я. – В это верят невесты, которые приходят к нам с новенькими сверкающими обручальными кольцами на пальцах, мечтая об идеальной свадьбе. Они выбирают цветы, еду, место для церемонии, музыку и даже салфетки, чтобы все было великолепно. И мы соглашаемся на все, потому что это наша работа и мы прекрасно умеем организовывать свадьбы. Но только от них зависит, каким будет их брак. И на это требуется гораздо больше усилий, чем на составление букетов в вычурных вазах.

Эмброуз обдумывал мои слова, пока священник заканчивал церемонию.

– Знаешь, если ты действительно так думаешь, значит, я буду верить в обратное, – через мгновение сказал он. – До этого я присутствовал только на трех свадьбах, и на всех невестой была моя мама. А еще каждая закончилась разводом.

– Выходит, это первая свадьба, за которой ты наблюдал со стороны?

– Ага, – ответил Эмброуз. – Это все равно что увидеть человека за занавеской.

– Мне жаль, – сказала я.

– Нет, все в порядке, – успокоил он. – Потому что, когда я попаду на свадьбу в следующий раз, то не стану раздумывать обо всем, что может пойти не так. Просто буду наслаждаться моментом и вечеринкой.

– Удачи. Мне бы тоже так хотелось, – вздохнула я.

– Ты тоже можешь попытаться.

– Нет, слишком поздно. – Я прокашлялась. – Корабль отчалил. Как только ты видишь, к чему все может привести, от этого уже не отмахнуться. – Я почувствовала на себе его пристальный взгляд и поняла, насколько резко прозвучали мои слова.

Но ведь это была правда. Нужно много сил, чтобы не потерять надежду в этом мире, потому что слишком мало доказательств того, что она сбывается. Мы видим лишь, как двое людей вступают в новую жизнь в церкви, но у каждого свое представление о том, чем все закончится, основанное на личном опыте. Возможно, те, кто никогда не видел плохие примеры, не представляют грозовые облака и бури, ожидающие молодоженов впереди. Другие же, глядя даже в ясное небо, могут думать о дожде. Это лишь вопрос времени.

* * *

– Нарушитель спокойствия на десять часов, – сказала я Эмброузу. – Хочешь попробовать разобраться с этим?

– Конечно, – ответил он и направился к пожилому мужчине, который целенаправленно шел к шведскому столу, хотя мы неоднократно напоминали, чтобы гости дожидались своей очереди.