Мама склонила голову набок, обдумывая услышанное.

– Даже не знаю. А ты что думаешь, Луна?

Я удивленно моргнула, не ожидая, что они спросят меня, ведь это была их любимая игра, а не моя. К тому же я видела, какими счастливыми садились в машину Шарлотта и ее муж. Для них и особенно для нее… мне хотелось бы, чтобы они всегда ставили интересы друг друга на первое место. Но вслух я произнесла:

– Понятия не имею.

– Умная девочка. – Уильям отсалютовал мне бокалом. – Те, кто не играет, никогда и не проигрывают.

– И не выигрывают, – отметила мама.

– Это уже детали, – сказал Уильям.

И они дружно рассмеялись, а затем чокнулись бокалами. Я почувствовала, что начинаю зевать, поэтому поднесла руку к лицу, чтобы прикрыть рот, мечтая поскорее сделать последний обход и отправиться домой. Но перед этим мне еще предстояло собрать со столов вазы, которые мы арендовали для свадьбы. И я не хотела делать это в одиночку, однако Эмброуз куда-то пропал.

Но, как только я о нем подумала, со стороны боковой двери, куда убежал Айра, послышались голоса. Обернувшись, я увидела Эмброуза и – ну кого же еще – Джули, надоедливую подружку невесты. В одной руке она сжимала туфли, в другой – пойманный букет невесты, ради которого, как и предсказывал Уильям, растолкала всех девушек. Услышав слова Эмброуза, она положила руку ему на плечо, запрокинула голову и вновь громко рассмеялась.

Есть что-то отталкивающее в людях после окончания свадеб. К этому времени выглаженная с утра одежда становится помятой и неопрятной. Волосы выбиваются из-под заколок и торчат во все стороны после танцев. Макияж размазывается, а на чулках и колготках виднеются дырки и стрелки. Почти всегда женщины снимают туфли, а мужчины – пиджаки. В таком виде нет ничего изящного. И по окончании приема вы вдруг яснее, чем когда-либо, осознаете, что завтра наступит обычный день. Возможно, именно поэтому люди так стремятся продлить ночь и хоть немного растянуть оставшееся время. И я понимала их, поскольку сама делала это не раз. Но в данный момент мы здесь организаторы, а не гости, так что Эмброузу следовало дождаться конца рабочего дня, прежде чем пуститься во все тяжкие. К тому же я сильно хотела домой.

– Эй, – окликнула я, и все трое тут же повернулись ко мне, – давай соберем вазы и начнем выбираться отсюда.

– Есть, мэм, – ответил Эмброуз. – Буду через пять секунд.

Он стал звать меня «мэм» после того, как я не разрешила ему потанцевать с одной из подружек невесты. Мне казалось, он и сам об этом догадался, после того как приглашал меня на свадьбе своей матери. Но, когда дело касалось Эмброуза, все мои предположения оказывались ошибочными.

– Никаких танцев? – переспросил он, когда я велела ему отказать девушке. – Разве мы не должны удостовериться, что вечеринка прошла идеально?

Подбирая слова, я все еще чувствовала на себе наполненный надеждой взгляд подружки невесты.

– Ты действительно считаешь себя идеальным танцором?

– Нет, – ответил Эмброуз, хотя по его интонации я бы сказала обратное. – Но хорошая свадьба как минимум процентов на девяносто пять зависит от того, как гости повеселятся на танцполе. И я могу помочь с этим.

Боже, он работает у нас меньше недели, а уже говорит о статистике – выдуманной статистике.

– Мы здесь не для того, чтобы наслаждаться вечеринкой, а дабы убедиться, что ею наслаждаются все остальные.

– Но вдруг наслаждение лишь усилится, если мы внесем свой вклад?

– Это так не работает, – отрезала я.

А затем заметила девушку лет тридцати в розовом платье, которая целенаправленно двигалась в нашу сторону. Он что, магнит для танцующих?

– Просто вежливо откажи им, – продолжила я. – Скажи, что работаешь, а затем убирайся с танцпола. Если тебя тут не будет, то и вопросов не возникнет.

– Это, вообще-то, мой девиз, – указав на меня, выпалил Эмброуз. – Особенно когда речь заходит о танцах. Тебе следует повеселиться!

Я выразительно посмотрела на его палец, и он медленно опустил руку.

– Ну, в нерабочее время, конечно, – добавил Эмброуз. – Простите, мэм.

– Не называй меня «мэм», – проворчала я и направилась к шведскому столу.

Когда оглянулась, то увидела, как он с улыбкой качает головой, пока девушка в розовом платье пытается затащить его в толпу. Через мгновение Эмброуз попятился, а она состроила грустную мину и сделала вид, будто вытирает слезу. Боже.

От одного воспоминания об этом мое настроение испортилось еще сильнее, так что я встала, шагнула к столу и пододвинула к себе вазу. Затем обернулась, чтобы вновь окликнуть Эмброуза, но тут увидела, что парень шагает ко мне, прижимая к груди три вазы с букетами.

– Куда их? – спросил он.

– Поставь пока в ящик, позже мы вынесем их на улицу, – сказал я.

Меня всегда раздражало, что нам приходится собирать вещи после церемонии. Так что мне больше нравились те места, которые мама называла «ноль проблем», где все это оставалось на долю сотрудников заведений. Взяв еще одну вазу, я увидела, как Джули пересекает комнату с букетом в руках.

– О чем вы болтали?

– С кем?

Я кивнула в ее сторону.

– С Джулс? Да ни о чем особенном. Она просто интересовалась, где в такой поздний час в незнакомом городе можно выпить мартини, и я сказал, что знаю такое местечко.

– Так вы с ней встречаетесь сегодня вечером?

– Просто выпьем пару бокалов. К тому же она подвезет нас с Айрой. Мы с псом устали.

«Ну-ну», – подумала я и направилась к деревянному ящику, который спрятали под столом для тортов, чтобы поставить в него вазы.

Белые розы вперемежку с пионами, перед которыми я не устояла, все еще выглядели довольно прилично.

– А что будет с ними? – спросил Эмброуз, ставя вазы в ящик.

– С цветами? – уточнила я. – Обычно мы их выбрасываем.

– Серьезно? Как-то расточительно.

– Может быть, – согласилась я, – но после того, как я сложила их в букеты, расставила по столам и собрала обратно, мне кажется, наши отношения исчерпали себя.

Я чувствовала на себе его взгляд, пока ставила вазы в ящик. От этого несколько лепестков роз упало на пол.

– Ты смотришь на все только с точки зрения отношений и расставаний?

Выпрямившись, я пожала плечами.

– Думаю, это неизбежный результат работы в свадебном агентстве. Собери вазы в той части зала, хорошо? А я соберу в этой.

– Мне нужно в туалет, так что заодно все проверю, – крикнул Уильям, когда они с мамой поднялись со стульев, завершив свой последний ритуал. – Что еще осталось, кроме этого и ваз?

– Забрать торт с верхней полки холодильника, – сказала мама. – Мать Шарлотты должна прийти за ним в офис в понедельник утром.