– Нет, – мотнула головой Ника. – У меня беда, Юль. Сына забрали в инфекционную больницу, муж уехал куда-то и увез с собой дочку, а она наверняка тоже больна. Я больше не могу здесь находиться. Помоги мне.

Юля смотрела на нее с минуту не мигая и все плотнее сжимала губы. Потом с усилием разлепила их – и забросала Веронику вопросами:

– В чем беда-то? И что ты можешь сделать? Ты знаешь, куда подался твой муженек? Сумеешь его отыскать?

– Нет, – пробормотала Вероника.

– И ты не врач, верно? Во Франции нормальная медицина, с твоим сыном ничего плохого не случится. Так что сиди и не рыпайся, а?

– Я уйду отсюда! – заорала Вероника, вскакивая с места и занося кулаки над головой, словно собираясь обрушить их на Юлию. – Тебе не понять, что это такое: не знать, что творится с твоими детьми! Я все равно уйду отсюда!

– Сядь! – ответно повысила голос Юлия. – Ты бы хоть в другое место меня позвала для такого разговора, может, тут везде микрофоны. Не научена вчерашним опытом?

Вероника похолодела, ноги ее ослабли, и она послушно шлепнулась обратно на стул. Запоздало зажала рот руками. Как же она об этом не подумала?

– Говори уже, что придумала.

– Давай выйдем отсюда, – прошептала Ника.

– Поздно, дорогая. Давай думать, что микрофонов тут нет. Так что ты там решила?

Вероника рассказала. Юлия выслушала не перебивая, а потом метнула на Веронику короткий взгляд, которым было сказано все, что она думает – и всегда думала – об ее умственных способностях.

– Совсем с ума спрыгнула, Титова? Никакого членовредительства я не допущу.

– Но что же делать?!

– Нужно постараться ночью пройти мимо охраны. Наш дорогой надзиратель здесь не ночует, ты в курсе?

– Откуда?

– Ну, а я это точно знаю. Видела вчера в окно, как он на всех скоростях чесал к воротам. Вернулся только на рассвете. Возможно, он занимался отловом нашего учителя, но очень может быть, что у него просто в городе есть семья или подружка и он уходит отдыхать к ним после трудов праведных. Охранники вряд ли в курсе насчет нашей великой миссии. Наверное, думают, что нас сюда для развлечения Ильич притащил, и дивятся, почему не нашел кого-то помоложе. Поздно вечером, когда они окончательно обалдеют от безделья, можно предпринять побег на рывок.

– Все равно они нас не выпустят, – проговорила Вероника и с отчаянной надеждой вперилась глазами в Юлию.

– Конечно не выпустят, – медленно, словно смакуя каждое слово, произнесла Юлия. – Но можно кое-что предпринять. Допустим, мы заранее позвоним в милицию и предупредим, что у ворот лицея происходит что-то недоброе. Вроде как охраннички затащили к себе проходящую мимо ворот женщину. Ты постараешься кричать погромче и поотчаяннее. При всем трепете, который вызывает в местных жителях этот заколдованный замок, это все-таки не государство в государстве. Ворота милиции они откроют. А дальше уж все зависит от твоей прыткости и умения вешать лапшу на уши.

– Я готова, – враз оледеневшими губами прошептала Вероника. – Как мы вызовем милицию? Попросить телефон у Александра Сергеевича?

– Не надо бедолагу еще и в это втравливать, – махнула рукой Юлия. – У меня есть телефон. Я сама и позвоню.

– У тебя есть телефон? – медленно повторила Ника. – То есть и все это время был? Почему тебе это позволили?..

Юлия отрывисто засмеялась и проговорила, кривя рот:

– У меня родни не так много, как у вас с Сашкой. Это у вас – мужья, дети, а у меня только мать и сестрица с племянницей. Мать три операции на сердце перенесла. Она начинает сходить с ума, если я не звоню ей по два раза на дню. Когда меня загребли эти деятели, я сразу им сказала: если под угрозой будет здоровье матери – я пальцем не пошевелю. А другими родственниками я не так уж сильно дорожу, чтобы ради них корячиться. В общем, дорогие товарищи, мало у вас крючков, на которые меня можно зацепить. Они все правильно поняли – и оставили мне телефон. Только настоятельно просили вас в это не посвящать.

– Не боишься неприятностей? – спросила Вероника. – Если мне удастся вырваться отсюда, они ведь сразу поймут, кто мне помог.

– А что они мне сделают? В угол поставят? – недобро скривилась Юлия.

День тянулся, как подгнившая резина. Вероника не вышла к обеду и так рявкнула на прибежавшую с подносом Сашку, что у той слезы выступили на глазах. Ника опасалась: в последнее время они очень сблизились с Сашкой, и почти все время они проводили вместе. Но впутывать ее в историю с побегом не хотелось. Хорошо хоть, с появлением бывшего учителя у Сашки появился новый объект для заботы и опеки.

К ужину Вероника все-таки выбралась в столовую: есть совсем не хотелось, но ее начала пугать слабость в ногах. Юлия, как обычно, едва посмотрела в ее сторону. Сашка и Александр Сергеевич сидели друг напротив друга. Тарелка перед учителем была полна, он так нерешительно касался ее вилкой, будто под влиянием стресса забыл самые простые человеческие действия. Сашка непрерывно что-то говорила ему мягким журчащим голосом, мужчина смотрел ей прямо в глаза и словно оживал немного под влиянием этого взгляда. Вероника быстро запихала в рот гречку с котлетой и ушла к себе в комнату. Приближающаяся ночь вгоняла ее в дрожь.

Она прилегла поверх одеяла, стараясь не думать о детях. Эти мысли пожирали ее силы, не прибавляли решимости, а напротив, нашептывали пораженческие отчаянные решения.

Она стала думать о Юлии, о том, почему эта, в сущности, чужая и не слишком жалующая ее женщина с такой готовностью пришла ей на помощь. Вероника в душе отлично знала, что Юлия вовсе не прониклась ее проблемами. Она делала это со скуки, желая подбросить дровишки в тлеющий костер этой странной истории.

Золотая девочка, вундеркинд, гордость школы. Никто не сомневался, что Юля сделает блестящую карьеру в науке. Пожалуй, Юлия Аксельрод была той, кого перестройка обделила, ничего не дав взамен. Теперь она впервые за много лет наслаждалась возможностью вырваться из серенькой повседневности, снова быть первой, давать советы, оказывать помощь. Так и с Вероникой: Юлия мало волновалась о сути дела, ей нравилась сама возможность разработать план, отшлифовать детали. И это было хорошо, потому что освобождало Нику от необходимости быть у нее в долгу. Если, конечно, их план вообще удастся.

Юлия скользнула в ее комнату в двенадцатом часу ночи. Вероника маскировки ради сидела в темноте и ловила каждый звук. Она была одета и полностью готова к побегу.

– Ильич свалил, – сказала Юлия. – Ты готова? Учти, действовать придется стремительно, чтобы не дать этим мальчуганам на воротах связаться с шефом. Они должны просто обалдеть от происходящего, понимаешь?

– Понимаю.

– Собралась уже?

Вероника кивнула в темноте. В одном кармане пальто лежали деньги, в другом – документы. Этого вполне достаточно, чтобы проделать обратный путь.