class="p">Олег Владимирович сказал, что вначале я должен помочь себе. Даже в обычном мире реальность – это воплотившиеся мысли, чего уж говорить о моем собственном. Здесь абсолютно все, что меня окружает – проекция моего же сознания, от предметов, до явлений. А это означает, что Аметрин будет не просто чахнуть, его постигнет участь Атлантиды, если я не справлюсь со своим внутренним плачем по утраченной любви.

Я не знал, смогу ли как Мюхгаузен вытащить себя за волосы из болот своего одинокого отчаяния, поэтому я покинул лес, решив, что сейчас должен быть с народом. Кто знает, может, мы сумеем помочь друг другу. Может вид затопляемого фиолетового храма, вскроет сундучок со скрытыми резервами, и я сумею-таки побороть тоску. Гибель Аметрина будет равносильна предательству нашей с Мари мечты. Она не переживет, узнав, что я погубил свое творение.

Лес, в котором я укрывался от самого себя, находился на вершине высокого холма. Он заканчивался на крутом, почти обрывистом спуске, с которого хорошо просматривался город. Даже с такого расстояния было заметно, что там происходит нечто удивительное.

Свидание с Олегом Владимировичем не прошло даром. Убавить степень сострадания к Мари пока никак не удавалось, и я начал с того что перестал жалеть себя. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы ливень существенно поредел. В мутноватых водных просветах я разглядел десятки цветастых лент, струящихся по улицам города. Все они стремились к одной точке – озеру Гайру, что сверкало серебряным зеркалом в самом сердце Аметрина.

– Что же там творится на этот раз? – подумал я вслух.

– Готовятся к церемонии, – вновь раздался за моей спиной голос наставника.

Я даже не удивился, вспомнив, что он обещал быть рядом, пока я не разберусь со своими проблемами. Я просто спросил:

– Какие могут быть церемонии, когда кругом такое?!

– А ты сам-то как думаешь?

И тут страшная догадка обморозила меня с ног до головы.

– Жертвоприношение! – цепенея, прошелестел я.

– Угу, – процедил Олег Владимирович и укоризненно на меня посмотрел. – Это ведь они тебе жертву приносят, сделай же что-нибудь.

– Что я могу?! Помогите мне, Олег Владимирович, – взмолился я.

– Ты создал это место и всех кто в нем обитает, так же как и все эти проблемы, тебе и разрешать их. Но один совет я тебе все же дам. Для начала останови их. Нехорошо позволять прекрасным девам лишать себя жизни, из-за того что их Создатель хлюпик и размазня.

– Они убивают женщин, чтобы задобрить меня?! – прошептал я в ужасе, не веря, что мог создать мир с такими дикими традициями.

– Вообще-то нет, обычно они у тебя жертвоприношения не практикуют. Но раньше ты исполнял практически все просьбы их Айсу, давал все, чего бы она ни пожелала для своего народа. Но с тех пор как ты здесь, ты не слышишь ее мольбы. Ваша связь прервалась. Айсу думает, что ты покинул границы их мира и ушел по дороге, не имеющей пределов. Она убеждена, что через смерть, сможет воссоединиться с тобой и попросить смилостивиться над ее народом, вернув их краю процветание.

Смутное волнительное предвкушение залоснилось у меня под ложечкой. Единственная женщина, чьи желания я когда-либо выполнял беспрекословно – это Мари.

– Кто такая Айсу? – спросил я у Олега Владимировича, вздрагивающим голосом.

– Она та, для которой нет времени, та – которая была вначале всего. Айсу – означает посредник Бога. Прежде чем возник город и его обитатели, на вершину холма, где стоит Аметриновый храм снизошла Она. Айсу было тоскливо одной, и она попросила Создателя населить эти благословенные края жителями. Так и возник Аметрин. Это сказание здесь знает даже ребенок. Она не просто правительница, она душа этого края.

Несмелые, не вполне еще явственные лучи надежды пронизывали мое сердце, стягивая зияющие раны, нанесенные разлукой. Я побежал вниз, запутываясь в ногах и в конец концов обо что-то споткнувшись, покатился кубарем. Чудом не сломал шею, вскочил на ноги и был готов бежать снова, но тут мне на плечо легла тяжелая, властная рука.

– Что, прямо в таком виде к ним и явишься? – спросил мой наставник.

– Не до переодеваний, – отмахнулся я и снова припустил. Но через пять метров наткнулся на Олега Владимировича, выходившего мне на встречу из своей волшебной двери.

– Во-первых, совершенно незачем бегать. Это твой мир и преодолевать в нем расстояния можно иначе. А во-вторых, я все же рекомендую тебе привести себя в порядок. Ты на миссию то не смахиваешь в этом прикиде, не то что на Создателя.

– Да какая разница, как я выгляжу! – возмутился я.

– На самом деле никакой, – согласился мой наставник, – на твои способности это никак не влияет. Но люди, друг мой, без доказательств волшебства неохотно в него верят. Поэтому для лучшего воздействия и дабы избежать лишних объяснений, предлагаю эффектное появление.

Я сдался, понимая, что от Олега Владимировича так просто не отделаешься. Наряд – просторную белую тунику и золотистую накидку, я естественно просто нарисовал. Карандаш, как когда-то новенькая, хрустящая пятисотка, нашелся в кармане моих джинс. Он был длиннее карандаша Олега Владимировича, но тоже оказался огрызком былой роскоши, что впрочем, не помешало мне сотворить, по наущению моего наставника, еще и дверь ведущую прямиком к центру озера.

Как только моя фигура появилась в проеме двери нависшей над водной гладью, трубы возвещающие народу о начале жертвоприношения, нестройно смазав мелодию, умолкли, и я услышал гул – это был плач, а точнее вой народа по своей Айсу.

– Эффектное появление, эффектное появление, – бормотал я себе под нос, судорожно пытаясь придумать что-нибудь этакое.

Пока моя тугая мысль разворачивалась, церемония стала возобновляться. На плот, что соорудили, судя по всему, вместо эшафота, взошла Айсу. И тут я решил, была не была, взмахнул рукой, зажимающей драгоценный кусок графита, и стал стремительно вырисовывать птиц, больших синих птиц с белыми хвостами. Им я приказал лететь к Айсу, и задержать ее, а сам уже наскоро выводил корявый, но устойчивый плавучий мост, по которому устремился к берегу.

Я приближался не так стремительно, как хотелось бы, и народ, не понимающий, что происходит, заволновался. Вперед выбежало пятеро стражей в сверкающих золотом доспехах и фиолетовых плащах. Они выстроились плотным карэ, загораживая собой Айсу.

– Остановите церемонию! Айсу не должна умирать! – крикнул я издалека.

– Это ее воля и никто не вправе вмешиваться! – ответил мне один их стражей.

– Даже Создатель? – пророкотал я, удивляясь раскатистому звучанию собственного голоса.

Строй хранителей покосился, они неуверенно засуетились, не понимая, что происходит, и все же продолжали стоять на своих местах по щиколотку в воде.