До ночи было далеко и я решил осмотреть окрестности и заодно размять ноги. Забравшись на ближайший округлый валун, я осмотрелся — место выглядело совершенно диким, да, наверное, таким и было. Если эти деревья и привлекали местных лесорубов, то последние, скорее всего, отправятся к далеким джунглям вместо того, чтобы рубить узкую полосу растительности вдоль русла ручья. Крутая каменная спина следующего валуна раскинулась широким языком за пределы открытого пространства и дальним концом отдыхала в тени чешуйчатых деревьев. Скала в том месте раньше, видимо, была выше, но подточенная временем рухнула, образовав шалашик из зализанных ветром и водой обломков. Меня привлек темный треугольный зев лаза достаточно широкий, чтобы туда мог забраться человек.

Слишком частые приключения последнего времени научили меня осторожности, и я предварительно осмотрел все вокруг через трубу, вооружился шокером и, только после этого, с удовольствием намочив ноги в чистой воде, перебрался на спину соседнего каменного великана. Вновь выглянуло солнце, еще не во всю силу, еще пробиваясь сквозь тонкую дымку облачности, но даже этой короткой вспышки было достаточно, чтобы я ослеп, войдя в тень деревьев. Немного обвыкнув, я подошел к найденному нерукотворному домику. Узкий и невысокий лаз привел в крохотную изогнутую камеру, упиравшуюся в непроходимую вертикальную щель разлома, через которую было видно, как блестела вода ручья на солнце. Пол камеры ступеньками повышался так, что сливался в конце концов с потолком — все это было таким крохотным, что человек с трудом мог там пометится. Зато, осмотревшись я убедился, что полка под самым сводом была совершенно сухая и без следов, того, что вода когда-либо попадала туда.

Для меня это была находка. Здесь, не опасаясь за сохранность, я мог оставить большую часть трофеев, взятых у моих несостоявшихся убийц. Я прекрасно понимал, что поиски сбыта пастилы, могли быть небезопасны и было бы лучше не держать ее запас при себе. Быстро же добраться до этого места без помощи самолета, было невозможно — таким образом я получал надежный сейф с быстрым доступом, при условии, что с моей летучей машиной все будет в порядке.

Скоро в новом схроне покоились мешки с пастилой и часть вещей, которые стали не нужны теперь, когда я остался один. Я сидел на камне перед входом, наслаждаясь покоем — над речным руслом уже вовсю сверкало и жгло солнце, крона деревьев была настолько плотной, что только очень редкие зайчики проникали вниз, пятная серебристые кустики ослепительным золотом. Чистая прохладная вода, отсутствие насекомых, экзотическая растительность, тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом деревьев под ветром, да плеском ручья — образцово безопасный курорт, который превращался в бесконечную цепь боев за жизнь, стоило только найти обитавших в этом раю людей. Я вздохнул, мой путь лежал туда, где людей было больше всего и где люди были максимально опасны — в город.

Уверенной походкой горожанина, привычного к суете вокруг и не нуждающегося ни в чьей помощи, я зашел в знакомое заведение, где в прошлый раз мы все втроем дегустировали местного лоха. Сделав заказ, я не торопился садится за столик и поджидал, пока хозяин — ворчливый старикашка, гонявший обслугу, вновь обратит на меня свое внимание. Установилась великолепная, немного жаркая погода, сквозь просветы в высоченной кроне деревьев мелькало ослепительно синее небо, наливавшееся невероятно плотным оттенком бирюзы над близким океаном, легкий ветерок не без успеха пытался отогнать душное облако, накрывавшее просыхающую после недавнего шторма почву. Лавки, столы, деревья, люди — все выглядело так ярко и свежо, как сухая пляжная галька, внезапно омытая прозрачной волной.

— Пастилы разведите, пожалуйста. — обратился я к подошедшему хозяину.

— Не рано? — бросил тот, во вред собственному делу.

— Мне можно — я же мун.

— Ну, и что? Сахрел, вон, тоже мун, а нажирается так, что на тележке увозить приходится.

Я пожал плечами:

— Выходит, мун муну рознь.

Старикашка всматривался в мое лицо:

— Да, и не очень-то, ты похож на муна — метис что ли?

— Ну, да — я за бабушкой не следил.

— Это ясно! — старикашка ухмыльнулся, протягивая мне стакан с медленно растворяющимся в нем кусочком крашеной пастилы.

Я поболтал стакан, помогая воде победить непокорную субстанцию, и пользуясь отсутствием посетителей, продолжил пытать деда:

— Извините, вас как зовут, уважаемый?

— Ярмонил. — важно представился хозяин харчевни.

Отхлебнув напитка, я поморщился, и представился в ответ:

— Илья.

Дел равнодушно кивнул, присмотрелся ко мне и спросил:

— Чего, не нравится пойло?

— Честно? — я посмотрел на деда, тот кивнул, — В этой пастиле орешка уже не осталось. Как этот Сахрел умудряется надираться этим — ума не приложу. Это сколько же надо выпить?

Старикашка довольно осклабился:

— Это правда — дерьмо эта пастила! Я на западе бывал, знаю какая она на самом деле! А надраться чем угодно можно, были бы деньги!

Я подумал, что это могло быть намеком и спросил:

— На пастилу у меня деньги всегда есть. А вот где взять хорошей и при этом не остаться без штанов?

— Дело нехитрое. У меня есть. Только она стоит, как четыре этих.

Про себя я подумал, что и эта бурда стоит, раз в десять дороже привычных в долине Дона цен, не говоря уже об Облачном крае. Но старикашке этого не сказал и через пару минут уже потягивал раствор немного более похожий на оригинал.

— Ну, как тебе? — хитро прищурившись поинтересовался Ярмонил.

— Намного лучше. — дипломатично ответил я.

— Сам-то откуда — смотрю, вроде не местный? — задал старикашка неудобный вопрос.

— С севера, с гор. Только, я уже давно путешествую — так вот сразу и не покажу, где мой дом. — я поспешил перевести опасную тему, — Слушай, Ярмонил, а кто поставляет пастилу в городе? Вот, когда тебе надо закупится, ты у кого берешь?

Ярмонил прищурился, — А тебя моя, что, не устраивает?

— Да, нет. Мне интересно, как она сюда попадает? Есть какой-то официальный поставщик или купцы сами тянут с запада, кто как сможет?

— А-а. Они бы рады, да, ты же в курсе — восток ее не продает. Ну, как не продает? Официально.

— Понятно. Везут те, у кого есть возможности — назовем это так.

Старикашка криво усмехнулся, махнул рукой сунувшемуся к нам официанту, если его можно было так назвать, и опять повернулся ко мне:

— Понятливый. Ну что, хороша пастила?

— Отличная. — покривил я душой, — Так у кого в городе возможностей больше всего?

Ярмонил хитро прищурился, я состроил самую простодушную физиономию, которая только у меня была: