– Чудесно, – улыбнулся Гарвин. – А теперь расскажите обЭтель. Господи, какой кошмар! Чего я себе только не воображал! Что, в концеконцов, случилось? Она покончила с собой?

– Судя по всему, нет. Ее, очевидно, убили.

– Убили? Но кто?

– Полиции тоже хотелось бы это знать. Где ваша жена?

– В своей комнате.

– А что, если нам сходить к ней? – предложил Мейсон. – Япозову Деллу Стрит.

Он помахал сидевшей в автомобиле Делле, и все трое вместе сГарвином пошли к Лоррейн. Гарвин постучался.

– Войдите, – послышался голос Лорри.

– Вот он, дорогая! – провозгласил Гарвин, открывая дверь.

– Слава тебе, господи! – вздохнула Лорри, расплылась вулыбке и, подойдя, поздоровалась с Мейсоном за руку. – Мистер Мейсон, я дажепередать не могу, сколько для меня значит ваш приезд! – защебетала женаГарвина. – Я так волновалась, а Эдвард... он просто с ума сходил.

– Благодарю, – поклонился адвокат и, представив жене ГарвинаДеллу Стрит, сказал: – Собрание пайщиков, а затем выборы совета директоровнаконец-то остались позади. Все прошло гладко, без сучка без задоринки. Ябоялся, что готовится переворот и подмена имени на доверенности – это не простомошенничество одиночки, а нечто более серьезное и зловещее. Когда я увиделсписок присутствующих, мне бросилось в глаза, что там много пайщиков, которыхмы не предупреждали и не уговаривали явиться. Делла Стрит позвонила тем людям,которых вы ей назвали сегодня утром, и почти все они пришли. Полагаю, народусобралось достаточно, чтобы контролировать ход заседания, однако я ума неприложу, зачем понадобились остальные акционеры. Ситуация создалась довольно странная.

– Ладно, дело сделано, и беспокоиться больше не о чем, –сказал Гарвин. – Расскажите лучше о разыгравшейся трагедии, Мейсон.

– Буду с вами откровенен, Гарвин, – начал адвокат. – Вы невдовец. В результате случившегося вы не перестали быть двоеженцем, каковымсделались, заключив брак в Мексике. Я не хочу, чтобы вы возвращались в Америку.Да, конечно, вам несладко торчать здесь, неловко не пойти на похороны вашейбывшей жены, однако я прошу вас послушаться меня. Существует массаобстоятельств, которых я не волен сейчас вам открыть.

– Но я желаю услышать подробности! – воскликнул Гарвин. –Господи, Мейсон, я все ногти себе обкусал от волнения. Ну, скажите, как былодело?

– За Этель следил мой агент, – ответил Мейсон. – Она вышлаиз номера ровно в девятнадцать минут одиннадцатого. Видимо, незадолго до этогокто-то позвонил ей по телефону. Этель перехитрила моего человека. В следующийраз мы обнаружили ее лишь тогда, когда она сидела в автомобиле на пустыннойстоянке в двух милях от Оушенсайда. Ее убили из револьвера тридцать восьмогокалибра. Стреляли один раз, и пуля угодила в левую часть головы. Револьвернаверняка тот же самый, который вы пару дней назад обнаружили на пожарнойлестнице. Поэтому я хочу задать несколько вопросов. Они будут вам неприятны, нопридется потерпеть. Полиция спросит вас о том же самом. Мне просто хочетсяопередить ее.

– Хорошо, спрашивайте. Спрашивайте все, что вам угодно, –согласился Гарвин. – Что же до револьвера, то...

– Я думаю, с револьвером мы разобрались, – перебил егоМейсон. – Теперь хорошо бы разобраться с вами.

– Со мной?

– Да.

– Что вы хотите сказать?

– Где вы были сегодня ночью?

– Я? Но я же... я же был с вами! Вы перевезли нас сюда.Пересекли вместе с нами границу. Вы...

– Чем вы занимались после того, как ушли к себе в номер?

– Лег спать.

– И оставались в номере всю ночь?

– Конечно! Что за вопрос?

– Значит, вы никуда, абсолютно никуда не выходили?

– Разумеется, не выходил!

– А что скажете вы, миссис Гарвин? – обратился Мейсон кЛоррейн. – Вы можете поручиться, что муж говорит правду?

– Естественно, – с возмущением отозвалась Лоррейн.

– Ну-ну, не надо горячиться, – примирительно произнесМейсон. – Я просто пытаюсь все выяснить, чтобы ваши беседы с полицией прошлиуспешно. Итак, вы отправились спать где-то около полуночи?

– Да.

– Вы крепко спите?

– Я – не очень, – ответил Гарвин. – А вот моя жена спит, каксурок.

– Плохо, – покачал головой Мейсон.

– Я лично ничего плохого в этом не вижу, – передернулаплечами Лоррейн.

– Но вы не можете обеспечить ему алиби!

– Отчего же? Как раз в ту ночь я просыпалась... Примерно вчас ночи Эдвард храпел. Я попросила его повернуться на другой бок. Мне пришлосьобратиться к нему дважды, пока он отреагировал. Но потом наконец он повернулсяи перестал храпеть. Сон у меня действительно очень крепкий, но иногда япочему-то просыпаюсь. Что происходило с половины третьего до без четверти три,я понятия не имею. Но потом я проснулась и не могла сомкнуть глаз до пятнадцатиминут четвертого.

– Откуда вам известно точное время? – удивился Мейсон.

– Я услышала, как часы пробили один раз, – объяснилаЛоррейн. – А затем, когда я проснулась снова и бодрствовала целых полчаса, онибили три. Вдобавок я поглядела на свои наручные часики. Помнится, я встала,чтобы выпить воды и принять аспирин... У меня немного болела голова, и на душекошки скребли. Потом я опять заснула.

Мейсон облегченно вздохнул:

– Прекрасно. Я просто хотел убедиться, что у вас надежноеалиби. А теперь давайте поговорим о револьвере...

– Револьвера в «бардачке» не было, уверяю вас, мистерМейсон! – воскликнула Лоррейн. – Я заглядывала туда, ища очки для Эдварда.

– Когда?

– Вскоре после того, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Погодасперва стояла пасмурная, но потом выглянуло солнце, и Эдвард захотел надетьочки. Я открыла «бардачок». Очки в футляре лежали в глубине, а револьвер...Помню, я еще обратила внимание на то, что все придвинуто к задней стенке, иудивилась. Похоже, что в середке совсем недавно лежал какой-то предмет,подумала я. Но когда доставала очки, никакого револьвера не заметила. В«бардачке» лежали карты, маленький фонарик, плоскогубцы и очки Эдварда.

– А револьвера не было?

– Нет.

Мейсон повернулся к Гарвину.

– Вы совершенно уверены, что видели револьвер в своеймашине, Гарвин?

– Разумеется, и думаю, вынуть его могли лишь у моего дома,когда я вышел из автомобиля и отправился за женой. Она уже сидела на чемоданах.Я взял их и...