– Эм-м-м… – протянул Нор, видимо, приняв решение. Откашлялся и продолжил более уверенно: – Не могли бы вы сказать, с кем я должен буду это… гм… сделать? Она… Она симпатичная?

С губ Далиона едва не сорвалась жестокая шутка. Мол, пусть будет благодарен, что речь не идет о каком-нибудь извращенце, которыми так славился род Младшего Бога. Но, словно почувствовав дурное настроение старшей гончей, в разговор поспешил вмешаться Ронни.

– Она красивая, – мягко произнес чужак. – Очень. И ты ее знаешь.

Далион изумленно изогнул бровь и посмотрел на имперского мага, требуя разъяснений. Но тот лишь язвительно усмехнулся. Мол, все узнаешь в свое время.

– И когда мне предстоит это сделать? – совсем тихо поинтересовался Нор.

– Красавица с нетерпением ожидает встречи с тобой на моем корабле, – проговорил Ронни. – Я полагаю, медлить нам не стоит. Сейчас время играет против нас. Поэтому предлагаю завтра же двинуться в путь. Чтобы найти тебя, Далион, я потратил слишком много сил на поисковую магию. А потом остатки пустил на построение телепорта. Можно сказать, выпил до дна амулет императора, который он забыл у меня забрать. Придется добираться до побережья на своих двоих.

– По этому поводу не переживай, – отозвался Далион. – Вряд ли путешествие займет у нас много времени. К сожалению, я истратил все магические сферы, наводя порядок в здешних краях. Некоторые горячие головы из младших гончих решили, что гибель глашатой дарует им возможность вырваться и из-под моего контроля. Мол, одной старшей гончей не совладать с целой сворой мелких шавок. Вот и пришлось преподать им жестокий урок. Но не волнуйся. Мне не составит особой проблемы раздобыть трех лошадей. Мы можем отправиться в путь уже завтра и вряд ли потратим на путешествие много времени.

* * *

Чем ближе становился час отъезда, тем больше нервничал Далион. Его страшила сцена расставания с Иррой. Она, несомненно, догадывалась, что ее возлюбленный готовится к отъезду. Слишком бурную деятельность развел Ронни сразу после решающего разговора со старшей гончей. Имперский маг лично проверил лошадей, которых Далион привел из ближайшей деревушки, заставил Нора уложить в походные тюки вещи, едва не довел кухарку до истерики своими придирками к качеству вяленого мяса и сухарей. Под конец заставил Далиона навестить Ранола и вылечить младшую гончую от затянувшейся простуды, грозящей перерасти в воспаление легких.

Ирра наблюдала за суетливыми сборами отстраненно, никому не мешая и не помогая. Она вообще не сделала ни одной попытки переговорить с Далионом после сцены, разыгранной между имперцем и Нором в ее присутствии. Будто молчаливое одобрение, которое продемонстрировал тогда ее возлюбленный по отношению к действиям чужака, сильно разочаровало женщину.

Далиона практически не расстраивало подобное положение дел. Напротив, он был даже рад. Мужчину не прельщали возможные скандалы и выяснения отношений. Хозяин дома надеялся, что Ирра найдет в себе силы достойно попрощаться и не станет биться в нервном припадке утром, когда он пожелает ей счастливо оставаться.

Вечер перед отъездом Далиона Ирра провела, сидя в нижней гостиной. То и дело мимо нее проносились по своим делам Ронни или Нор. Бестолково суетилась Дайра, напуганная имперцем чуть не до заикания, когда он обнаружил, что служанка по недосмотру, а скорее, по злому умыслу едва не засунула к нему в вещи вместо теплого плаща обычную рвань. Ирра не вмешивалась. Она притаилась в самом темном углу комнаты. И кажется, была готова просидеть так вечность.

– Ты не хочешь поговорить с ней? – словно между делом поинтересовался Ронни, когда в очередной раз случайно столкнулся с Далионом на кухне.

– С кем? – спросил тот, сделав вид, будто не понял, о ком речь.

– Как знаешь, – понятливо протянул имперец. – Только некрасиво это как-то. Трусостью отдает. Все-таки Ирра была рядом с тобой столько времени, а ты даже достойно попрощаться не желаешь.

Этот мимолетный обмен репликами вывел Далиона из еле сохраняемого душевного равновесия. Ему было больно признавать, но имперец угадал. Хозяин дома отчаянно трусил заговорить с Иррой. Вдруг она зальется слезами? Вдруг кинется к нему в ноги, умоляя остаться? Вдруг пригрозит убить себя, если возлюбленный все же покинет ее?

Сомнения мучили Далиона до самой ночи. Лишь когда Дайра растопила вечерний камин и зажгла множество свечей по всему дому, решив не экономить в день отъезда хозяина, он рискнул начать непростой разговор с Иррой.

Женщина все так же сидела в глубоком удобном кресле, задумчиво вертя в пальцах полный бокал с вином. Далион за целый день ни разу не видел, чтобы она хотя бы чуть-чуть пригубила его. Просто держала в руках, как молчаливое оправдание своего присутствия здесь.

– Ирра… – нерешительно начал Далион.

Она никак не отреагировала на оклик. Далион поморщился, предчувствуя непростую беседу, и подвинул второе кресло так, чтобы сесть напротив подруги.

– Ирра, – более требовательно повторил он. Запнулся и сделал слабую попытку пошутить: – Тебя сегодня не слышно и не видно. Никак в зимнюю спячку впасть задумала?

– Я не узнаю тебя более, – негромко обронила женщина, когда Далион уже отчаялся дождаться ответа.

– Почему? – Мужчина, обрадованный, что разговор хоть как-то начался, заинтересованно подался вперед.

– Утром я увидела в твоих глазах истинного имперца, – еще тише произнесла Ирра. – Когда ты безучастно наблюдал, как чужак душит твоего ученика. И не пытался скрыть радости во взгляде, что кто-то выполняет за тебя неприятную работу.

Далион смущенно опустил голову. Ему было неприятно это слышать.

– Ты уезжаешь? – резко спросила Ирра, все так же не смотря в сторону бывшего возлюбленного. – В Рокнар, как я понимаю?

– Да. – Далион кивнул. – И Нор едет со мной. Ты останешься с Ранолом и слугами. Думаю, все будет хорошо. Я оставил в своем кабинете достаточно золота, чтобы ты ни в чем не знала нужды, даже если мне не суждено вернуться. Тебя никто не потревожит здесь.

– И я никого не потревожу. – Ирра как-то странно улыбнулась.

Между ними вновь повисло напряженное молчание. Далион не знал, что еще сказать, а Ирра не торопилась прийти к нему на помощь.

– Ты когда-нибудь любил меня?

Неожиданный вопрос застал Далиона врасплох. Он никогда не говорил Ирре о своих чувствах к ней. Жалость унижает человека, а мужчина испытывал к подруге только ее. Нет, ему нравилось проводить время рядом с Иррой. Она никогда не надоедала ему глупыми расспросами, умела вовремя удалиться и вернуться тогда, когда ему наскучивало одиночество. С ней было удобно. Но не более.

– Нет.

Это прозвучало намного более жестоко, чем предполагал Далион. Но ничего изменить было уже нельзя – слово камнем упало в сонную тишину комнаты. Ирра опустила голову, безуспешно пытаясь скрыть предательский влажный блеск своих глаз.

– Больно это слышать, – почти беззвучно пожаловалась она, ни к кому, в сущности, не обращаясь.