– Ладно, – вздохнула она, – только пообещай одну вещь: ты не станешь меня осуждать. У меня нет выхода, и я все равно не передумаю!

За время, что дочь говорила, Наталья Ильинична ни разу не перебила ее. Она старалась не смотреть на мать, особенно в тот момент, когда упомянула о колдунье и амулетах.

Закончив, Рита с опаской взглянула на Наталью Ильиничну.

– Что ж, – сказала та, – мои предположения подтвердились.

– Ты о чем?

Наталья Ильинична вытащила из кармана передника маленький сверток и выложила его на стол. Глаза Риты распахнулись: перед ней лежал оберег, который Аглая приготовила для Игоря!

– Как ты…

– Пошарила в его сумке, – спокойно ответила мать. – Надо же было докопаться до сути, раз вы оба молчите! Я, честно говоря, предполагала другое, потому и полезла в сумку Игоря.

– Ты решила, он мне изменяет?

Мать кивнула.

– Не хотелось так о нем думать, но – мужчины, ты же понимаешь?

– Я тоже поначалу так посчитала, но потом поняла, что ошибаюсь. Ну, я идиотка?

– Вовсе нет, – мягко погладив руку дочери, ответила мать. – Никакая ты не идиотка. Ты поступилась собственными принципами ради того, чтобы помочь Игорю. Я же знаю, как ты ненавидишь такие вещи – магию, колдовство… А ты уверена, что эта Аглая – настоящая колдунья?

– Уверена. Это трудно объяснить, но, когда я была там, это стало для меня очевидно. Кроме того, старушка не наживается на клиентах, хотя могла бы: салоны магии зашибают такую деньгу!

– Хорошо, если так, – улыбнулась мать. – Ты тоже носишь амулет?

Рука Риты непроизвольно дотронулась до цепочки, с которой свисал оберег.

– Я не смогла найти подходящего решения для Игоря. Он не должен узнать, а зашить в одежду не могу, ведь он ежедневно ее меняет! В конце концов я сунула оберег в его сумку – не самое лучшее место, но все же… А он ее дома забыл!

Наталья Ильинична внезапно встала и вышла. Прежде чем Рита успела удивиться, она вернулась и протянула Рите кожаный ремень. Она вспомнила, что он принадлежал отцу. Его ему подарили – кто-то из знаменитостей, только Рита не могла вспомнить, кто именно. Ремень стоил целое состояние, но Григорий Сергеевич надел его всего пару раз. Позолоченную пряжку украшала голова крокодила, вместо глаз у которого были вставлены два мелких бриллианта. Рита тут же представила себе, как здорово эта вещь подчеркнет тонкую талию Байрамова.

– Он это не наденет, – сказала она удрученно. – Можно, конечно, зашить туда амулет, но Байрамов не носит ничего подобного!

– Наденет, – усмехнулась Наталья Ильинична. – Оставь это мне. От тебя требуется только как следует спрятать оберег. Гарантирую, что теперь Игорь всегда будет под защитой.

Рита стояла в нерешительности, теребя в руках пояс.

– Но ведь это не конец, да? – спросила мать. – Нужно еще найти женщину? Ту, которая пытается запустить когти в твоего парня?

– Да, это проблема! Ума не приложу, кто это может быть!

– Не мне тебя учить, дочь. Составь список женщин, с кем Игорь общается на работе и вне ее, и проверь, как часто они с ним встречаются… Кстати, немаловажно, когда все началось: возможно, эта женщина появилась в его жизни недавно?

– Я уже исключила девочек из «Гелиоса», но ты не представляешь, сколько их в Мариинке, причем только в одной постановке «Нибелунга»!

– Ну, Москва не сразу строилась, – ободрила Риту мать. – Придется потрудиться, но ты справишься. Из всех моих детей ты всегда была самой сильной. Игорю с тобой здорово повезло. Надеюсь, он это понимает!

Наталья Ильинична вышла, а Рита все еще сидела, не веря своим ушам. Родители редко хвалили ее. От отца вообще было не дождаться добрых слов: если он хотел поощрить детей, то дарил им подарки. Мать относилась к ним с любовью и нежностью, но тоже скупилась на длинные речи. К ней приходили поплакаться, пожаловаться на судьбу, получить дельный совет, но никак не послушать дифирамбы в свой адрес. И вот сейчас, впервые в жизни, Наталья Ильинична сказала Рите, что на самом деле о ней думает, – невероятно!

На следующее утро Риту разбудил телефонный звонок. Игорь даже не пошевелился. Схватив сотовый, она выскочила за дверь.

– Марго… – услышала она срывающийся голос Алины в трубке. – Мне срочно нужно с вами встретиться! Вы говорили, что раньше работали адвокатом. Это правда?

– Алина, я пыталась до вас вчера дозвониться, но вы не отвечали, – затараторила Рита. – Не отвечайте ни на какие вопросы без меня. Где вы?

– Дома. Павел убит.

– Я в курсе. Они не стали вас задерживать?

Алина ответила не сразу.

– Гену арестовали.

Вот, значит, как! Фисуненко предполагал участие молодого любовника Алины, но Рита не думала, что его сцапают так быстро.

– Он не виноват, Марго, вы должны мне верить!

По голосу было очевидно, что певица в отчаянии.

– Я еду, Алина, – сказала Рита. – Ничего не делайте! Дверь никому, кроме меня, не открывайте, слышите?

Она напялила джинсы, которые вчера оставила в гостиной, и байрамовский свитер, висевший в прихожей, так как не хотела заходить в спальню и тревожить Игоря. Уже в лифте взглянула на циферблат часов: половина шестого утра!

Вокруг стояла непроглядная темень. Фонарь над крыльцом разбили хулиганы, а председатель кооператива пока так и не удосужился этим заняться. Наверное, подумала Рита, ему не приходится вскакивать в такую рань, когда свет отнюдь не помешал бы! Зато в раннем пробуждении имелось и преимущество: никаких тебе пробок! На трассе попадались лишь отдельные автомобили, медленно, словно спросонья, шевелящие колесами. Встречались колонны фур, груженых всякой всячиной – от свиных туш до автомобилей. Так что до дома Алины Рита добралась за пятнадцать минут. Дверь открыла сама Алина, не спрашивая, кто пришел.

– Алина, – укоризненно сказала Рита, – ну как же так? Вас преследует неизвестный, произошло убийство, а вы столь беспечны!

– Мне сейчас не до осторожности! – закричала Алина.

– Успокойтесь, пожалуйста. Я пришла помочь.

– Простите. Я веду себя как дура, Марго…

– Как вы узнали об аресте Геннадия?

– Он мне позвонил. Бедный мальчик, он ничего не понял. Они только сказали, что Павел мертв и что почему-то Гена – главный подозреваемый!

– Да, – согласилась Рита, – представители закона в таких случаях немногословны. Вы знаете, куда его увезли?

– Кажется, в следственный комитет…

– Ясно. Мне нужно немедленно с ним побеседовать. Сегодня же суббота… Вот черт! Неважно: пусть увидят, что у Геннадия есть адвокат.

– Я с вами!