– Милу? – наморщила лоб Рита.

– Ну, блондиночку такую, из мариинской труппы? Она еще на репетициях в ярко-розовом трико была.

Рита вспомнила симпатичную девушку, участвующую в постановке «Кольца Нибелунга». Она ничем особым не выделялась, поэтому Рита не сразу сообразила, о ком идет речь.

– А-а, да, помню, – сказала она. – А что?

– Похоже, придется ее снять с постановки.

– Что-то случилось?

– Да заболела она, представляешь? Какая-то странная болезнь – вся физиономия усыпана вот такими угрями! – и Байрамов показал двумя пальцами размер этих угрей. – Зрелище, говорят, ужасное. Я сам не видел, но ребята рассказывали. Врачи не понимают природы заболевания, не знают, чем лечить. Думают, на нервной почве. Скорее всего, само пройдет… когда-нибудь. А пока о работе не может быть и речи!

Рита застыла у мусорного ведра, сжимая за спиной пузырек Аглаи. Выходит, Ольга ни при чем? Все это время вовсе не она представляла угрозу, а девочка из кордебалета Мариинки?! Мила – крашеная блондинка, посягавшая на Игоря… Но ведь это означает, что зелье старушки-колдуньи сработало! Что же получается, все эти привороты-отвороты – чистая правда?

– Как считаешь, – продолжал Байрамов, не замечая растерянности Риты, – мне стоит ее навестить в больнице?

– А? – переспросила она.

– Хотя, – равнодушно добавил Игорь, – мы ведь, в сущности, не так близко знакомы… Такси прибудет к одиннадцати. И не забудь бельишко поразвратнее!

С этими словами он удалился переодеваться.

Рита некоторое время постояла, вертя в руках пузырек, потом аккуратно положила его в глубокий карман домашнего платья и ногой задвинула обратно мусорное ведро.