Она пала духом. Ей хотелось надеяться, что он не вернется никогда, разговоры прекратятся и со временем она восстановит свою репутацию, но теперь надежд на это не осталось.

«Тебя наверняка заинтересует, как ему удалось выкинуть такой фокус и не побояться кредиторов. Он женился на той самой бесстыднице с тридцатью тысячами фунтов, с которой ты застукала его в ту ужасную ночь на балу. Меньше чем через год после этого у леди Каннингем закончился траур, и она вышла за Брентмура – дура! Потому что он спустит ее состояние до последней полушки. Сейчас они обитают в Вудем-Холле».

Это было как раз то самое поместье, о котором говорила миссис Куимби. Ей было неизвестно имя Брентмура и обстоятельства, связанные с ним, но общество-то все прекрасно знало.

Голова была как в тумане, но, перехватив взгляд матери, она небрежно сложила письмо.

– Анджелина, какие новости от Шарлотты? – спросила герцогиня.

Срочно взять себя в руки! Пенни не должна услышать правду. Надо быстро что-то сочинить.

– Шарлотта счастлива и здорова. Вот прислала привет и извинения, что долго не писала, но ей только недавно стало известно о нашем возвращении.

– Как это здорово – получить весточку от подруги! – воскликнула Маргарет.

Лицо матери просветлело.

– Это прекрасная новость. Я знаю, как ты скучала по Шарлотте.

Правду не удастся хранить в тайне долго. Подруги матери, которые у нее еще оставались, тоже пришлют письма. Очень скоро всем в обществе станет известно о возвращении Брентмура.

Два года назад она поставила крест на себе, но ее беспокойство сосредоточилось на ни в чем не повинной сестренке. Может получиться так, что из-за Анджелины у нее вообще не состоится первый выход в свет.

После порции роскошного портвейна Колин поднялся из-за стола. Он вполуха слушал политические дискуссии между отцом и Уайкофом, мысленно составляя список дел на завтра в Сомеролле.

– Полагаю, настало время присоединиться к дамам, – предложил Уайкоф.

– Не жди меня, – сказал Чедвик. – Мне нужно переброситься парой слов с сыном.

Колин повернулся к нему.

– Наверное, ты хочешь услышать отчет о том, что мне удалось сделать сегодня?

Маркиз вздохнул.

– Отчет представишь на следующей неделе. Меня заботит другое.

– Что именно?

– Твое появление в холле сегодня.

Колин нахмурился:

– А что не так? Я услышал стук и спустился вниз.

– Да, но в каком виде? Сюртук наброшен на плечи, рукава сорочки закатаны до локтей, волосы в беспорядке.

Колин понимал, что в таком виде не принято появляться перед леди, но так работать удобнее.

– Я ковырялся в вещах на чердаке. Там целая свалка и кругом пыль. Что ты от меня хочешь?

Разумеется, Колин не стал упоминать об ощущении близости, которое возникло между ним и Анджелиной. О чем беспокоиться, если ничего не произошло?

– По крайней мере ты должен был надеть сюртук в присутствии леди.

– Ох, ради бога! Мы же работали.

– Ты должен был привести себя в порядок, перед тем как спуститься вниз, хотя бы из уважения к леди Анджелине и Уайкофу.

Колин фыркнул:

– Он воспринял это как обиду?

– Нет, он ничего не сказал, но Уайкоф не знает, куда глаза девать, из-за неудавшейся помолвки дочери. И когда я увидел, как ты бесцеремонно обращаешься с ней, мне показалось, что он может превратно истолковать твою фамильярность.

Колин потер висок. К черту! Он был с ней фамильярен, а потом испытал тот прилив чувственности.

– Вы застали нас за работой. Если бы мы не общались по-дружески, уверен, она восприняла бы это как обиду.

– Я согласен, сын, но ты меня не понял. Последствия скандала по-прежнему довлеют над всей их семьей. Скорее всего именно Маргарет будет опекать дебют Пенелопы следующей весной. Будущее леди Анджелины пока… неопределенно. Ты даже не спросил, почему я привез Уайкофа в Сомеролл.

Колин стиснул зубы.

– Если герцог беспокоится, то должен был сам заранее сказать об этом.

– Он ничем не выразил своего беспокойства, но я привез его, чтобы убедить в том, что все в порядке. Как отец, я могу только представить, каково было бы мне, если бы на ее месте оказалась одна из твоих сестер.

Колин задохнулся. Кровь закипела в жилах от одной мысли, что какой-нибудь мерзавец будет крутиться вокруг одной из двойняшек.

– Я вижу, теперь ты понял.

Колин мертвой хваткой вцепился в спинку стула.

– Убью любого, кто посмеет играть чувствами моих сестренок.

– Искренне надеюсь, что этого не потребуется. Во-первых, дуэли официально запрещены, а во-вторых, ты – мой наследник. Хотя можешь превратить в фарш того, кто проявит хоть незначительный интерес к близняшкам.

– Отец, я не хочу вести себя с Анджелиной по-другому из-за того, что с ней случилось. Я представляю, сколько она уже пережила.

Маркиз хлопнул его по плечу.

– Ты подтверждаешь мою веру в тебя. Однако не думай, что соскочил с крючка.

Колин нахмурился:

– То есть?

– Если хочешь заполучить Сомеролл, найди себе невесту. Я уже слышать не могу о твоих амурных похождениях и попойках. Жена образумит тебя. Хорошо бы тебе посоветоваться с Маргарет. У нее среди дальних родственников есть несколько кузин.

– Как только дом приобретет пристойный вид, я приложу все усилия, чтобы обзавестись женой. – «Через год или два!»

– Я смогу придержать покупателя, но он не станет ждать целую вечность. Так что постарайся.

Колин решил, что отец блефует: он сможет придержать покупателя ровно на столько, на сколько захочет.

– Вот и ты наконец, – сказала Маргарет. – Я уже начала беспокоиться.

– Это моя вина, – признался Колин. – Я настоял, чтобы мы обсудили ремонт, вот мы и задержались.

Маркиза пожала плечами:

– Он такой упрямый.

– Вы пропустили новость, – встряла герцогиня. – Анджелина получила письмо от своей подруги Шарлотты. Та еще не поняла, что мы с дочерью уже вернулись домой, но теперь все изменится – после долгого перерыва она намерена вновь бывать в свете.

Улыбка Анджелины казалась какой-то неестественной.

– Мы строим планы на весенний сезон, – заметила Маргарет. – Мне кажется, венецианский завтрак[2] – это то, что нам нужно.

Колин увидел, как герцог, пристроившись возле буфета, готовит себе выпивку, и подошел к нему. Мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Колин плеснул себе бренди и покрутил бокал, наслаждаясь цветом и запахом напитка.