– Спасибо, что позволили Анджелине участвовать в моем деле, – ее советы очень помогли.

– Что они так носятся с этим письмом? – сквозь зубы процедил герцог, не обратив внимания на его слова.

Колин не знал, что ответить, и, сделав глоток, почувствовал себя неуютно, когда Уайкоф налил себе еще одну огромную порцию. Если герцог ее сейчас прикончит, и нескольких минут не пройдет, как он будет пьян до невменяемости.

К ним подошла Анджелина.

– Папочка, сыграешь со мной в шахматы? Последний раз ты побил меня, по-моему, лет сто назад.

– Не сегодня! – отрезал Уайкоф.

Она вздрогнула.

– Извините. – Герцог поставил стакан и быстро вышел из комнаты.

Вот дьявол! Можно, конечно, испытывать чувство вины, но все-таки относиться к ней подобрее.

– Давай сыграем с тобой в шашки.

Видно было, что Анджелина колеблется.

– Боюсь, мне не хватит сосредоточенности.

– Мы сделаем вид, что играем, а сами поговорим.

– Не могу.

– Ну пожалуйста, сделай мне одолжение. В противном случае вызовусь переворачивать тебе ноты, чтобы рассказать об их планах.

Она глубоко вздохнула и наконец согласно кивнула:

– Хорошо.

Колин усадил ее за игровой столик и сам сел напротив.

– Я расставлю шашки, потом мы будем бросать кости, делать вид, что играем, и разговаривать. А теперь скажи, что произошло. Все дело в этом письме? Да, и не забывай про кости – мы же играем.

Анджелина бросила кости и передвинула шашку.

– Я солгала насчет содержания письма.

Он тоже бросил кости и сделал ход.

– Зачем?

Анджелина взяла кости, бросила и сделала свой ход.

– Я не хотела, чтобы услышала Пенни. Ей ничего не известно про скандал.

– Боюсь, кое-что все же известно.

Колин подозревал, что Пенни знает больше, чем показывает.

– Твоя подруга написала что-то о Брентмуре?

Анджелина посмотрела ему в глаза.

– Он вернулся и уже женился на вдовствующей леди Каннингем.

– Я понял. Ох как она пожалеет, когда он промотает все ее состояние. Это твоя подруга?

Анджелина равнодушно бросила кости.

– Нет, мы едва знакомы.

– Непонятно, почему эта новость тебя так расстроила – ведь ты избавилась от него.

Их взгляды снова встретились.

– Именно с ней я и застала Брентмура.

Колин нахмурился.

– И поэтому разорвала помолвку.

– Я не знал.

– В обществе об этом почти никто не знает.

Покрутив в руках шашку, Анджелина передвинула ее.

– Глупо, конечно, но я думала, что он никогда не вернется в Англию из-за кредиторов. И не рассчитывала на то, что женится на богатой наследнице.

Бросив кости, Колин сделал свой ход. Ее бледное лицо внушало ему беспокойство.

– Он снова влезет в долги. Такие, как он, самые главные враги себе.

– Ты не понимаешь.

– Помоги, и пойму.

Анджелина сделала очередной ход.

– Мне казалось, что если он уедет навсегда, тогда все забудется. И я как дура понадеялась, что со временем смогу восстановить свою репутацию. Теперь он вернулся, и мне нужно смотреть правде в лицо: я всегда буду парией.

– Можешь мне не верить, но ты поступила правильно, дав ему отставку.

Она передвинула шашку.

– Я чувствовала: что-то с ним не так, – но не послушалась своего инстинкта. – Помолчала и добавила: – В ущерб себе.

Раздался звон часов, и Анджелина заметила:

– Уже поздно. Может, закончим на сегодня?

Колин помог ей подняться. Когда она вышла из комнаты, он еще некоторое время раздумывал, как ее угораздило связаться с Брентмуром. В затылок словно впились тысячи иголок. Во всем этом было что-то ужасно неправильное. А зачем герцогиня увезла ее в Париж? Множество вариантов ответа пронеслось в голове, и один заставил его замереть на месте. До него доходили слухи про женщин, которые, оказавшись в интересном положении, уезжали рожать на континент, но гораздо чаще передавались сплетни о бегстве влюбленных. Но все это не более чем предположения. Он надеялся, ради ее же блага, что всего лишь имела место измена.

На следующий день Колин и Анджелина отправились в Сомеролл с утра пораньше. Маркиз распорядился отослать в особняк повозку с углем, фонарями, жидким топливом и трутницами в сопровождении нескольких лакеев, чтобы передвинуть мебель и вынести старые ковры, и ее надо было встретить.

Для работы на чердаке Анджелина повязала фартук, надела прочные полусапожки, на голову – простой чепец. Как раз когда она прихорашивалась перед зеркалом, мимо проходил Колин и, не говоря ни слова, сдернул с нее чепец.

Агнес, тоже в это время повязывавшая фартук, не удержалась от улыбки и, подхватив корзину с едой, отправилась в утреннюю столовую.

– Отдай сейчас же! – Анджелина потянулась за чепцом, но Колин, спрятав его за спину, отступил назад.

Она обежала его и попыталась схватить чепец, но Колин поднял его над головой.

– Отдай!

Он ткнул себя пальцем в щеку.

– Сначала поцелуй меня.

– Ты… Ты противный! – ахнула Анджелина.

– И сними этот фартук.

Теперь она изумилась:

– Ты что, намерен мне приказывать?

– Не надо одеваться как служанка.

– Это практично. На чердаке полно пыли.

– Я запрещаю! – На сей раз Колин не собирался отступать. – Ты дочь герцога и леди к тому же.

– Какой-то ты сегодня странный. – Она пошарила в другом кармане фартука и вытащила свои старые садовые перчатки.

– Это тебе тоже не нужно. Выполнять работу будет Агнес, а ты можешь присматривать.

– Я пока еще не какая-нибудь развалина и уж совершенно точно не боюсь пыли. Перчатки просто защитят мои руки. И я намерена работать. На случай если у тебя плохо с памятью, позволь мне напомнить, что у нас очень мало времени.

Услышав топот конских копыт, Колин распахнул входную дверь, одновременно сунув отвратительный чепец во внутренний карман сюртука.

– Уголь привезли.

– Пойду скажу Агнес, чтобы она вымела золу из камина. – Анджелина заторопилась вверх по лестнице.

Пока она поднималась, Колин, обернувшись, с удовольствием разглядывал, как двигаются ее аккуратные ягодицы. И какой мужчина, у которого в жилах течет кровь, а не водица, не поступил бы так же?