– Это я понимаю, лорд Рэндалл, сын мой[2]–говорит Фрамин, – но скажи мне, что ты намерен делать с Гором, которыйтакже хочет убить его – и который сейчас работает на него, только чтобызаполучить эту же возможность?

– Убью, если потребуется, сначала Гора.

– Твоя решимость бесподобна, но позволь узнать – какаятебе разница, кто его убьет – ты или Гор? Он ведь в любом случае будетодинаково мертв. Оаким молчит, явно озадаченный.

– Это моя миссия, – говорит он наконец.

– Он в любом случае умрет, – повторяет Фрамин.

– Но не от моей руки.

– Правильно. Но я не улавливаю разницы.

– И я не улавливаю, но убить Принца поручено мне.

– Возможно, Гору тоже кто-то поручил.

– Но не мой хозяин.

– А почему у тебя есть хозяин, Оаким? Почему ты нехозяин сам себе? Оаким трет лоб.

– Я… действительно… не знаю… Но я должен сделать то,что мне сказано.

– Понимаю, – говорит Фрамин, и пока сбитый с толкуОаким раздумывает, крошечная зеленая искра слетает с кончика трости поэта икасается шеи посланца Дома Мертвых. Оаким раздраженно чешется.

– Что это?..

– Местное насекомое, наверно, – говоритпоэт. – Пошли!

Дверь перед ними открывается от постукивания трости, а охранникизасыпают после короткой зеленой вспышки. Позаимствовав у них два плаща, Оаким иФрамин направляются к центру города. Найти храм легко. Войти – куда сложнее.Ибо перед входом – охранники, обезумевшие от наркотика.

Двое в плащах подходят и требуют впустить. Восемьдесятвосемь копий наружной охраны нацелены на них:

– Публичного поклонения не будет до закатныхдождей, – воины дергаются марионетками в такт своим словам.

– Мы подождем. И – ждут.

С закатным дождем они присоединяются к процессии промокшихпаломников, входят во внешний храм и пытаются пройти дальше.

Их останавливают триста пятьдесят два копьеносца, охраняющиеследующий вход.

– У вас есть знаки молящихся внутреннего храма? –спрашивает капитан.

– Конечно, – говорит Фрамин, поднимая свою трость.

После этого капитан, очевидно, решает, что знаки у обоихесть, и им дарован вход.

Затем, на подходе к самой Святая Святых, они остановленыофицером, командующим пятьюстами десятью стражниками, также одурманенныминаркотиком, которые охраняют последний проход.

– Оскоплены?! – спрашивает он.

– Оскоплены, оскоплены, – уверяет Фрамин звучнымсопрано. – О, дай нам пройти, – глаза его сверкают зеленым, и офицеротступает.

Войдя, они видят алтарь с его пятьюдесятью охранниками ишестью странными жрецами.

– Сандалии там, на алтаре.

– Как их заполучить?

– Лучше по-тихому, – говорит Фрамин и, пока неначалась телевизионная служба, проталкивается поближе к алтарю.

– Как по-тихому?

– Хорошо бы подменить их нашими собственными, асвященные надеть и без суеты уйти отсюда.

– Подходит.

– Что если бы они были украдены пять минут назад?

– Я понял тебя, – говорит Оаким и склоняет голову,как в молитве. Служба начинается.

– Аве, Сандалии, – лепечет первый жрец, –владеющие ступнями…

– Аве! – поют остальные пять.

– Добрые, благородные и блаженные Сандалии…

– Аве!

– …пришедшие к нам из хаоса…

– Аве!

– …просветить наши сердца и уберечь наши ноги.

– Аве!

– О Сандалии, несущие человечество с начала времен…

– Аве!

– …превосходные вместилища ступней.

– Аве!

– Аве, удивительные, носившие бога Котурны!

– Мы поклоняемся вам.

– Мы поклоняемся вам!

– Мы обожаем вас в величии вашей сущности!

– Слава!

– О, изначальная обувь!

– Слава!

– Высшая идея Сандалий!

– Слава!

– Что бы мы делали без вас?

– Что?

– Наши пальцы были бы исколоты, пятки исцарапаны и мыбы страдали плоскостопием.

– Аве!

– Защитите нас, ваших обожателей, добрые и блаженныеСандалии…

– Пришедшие к нам из хаоса…

– …в день мрака и скорби…

– …из пылающей бездны…

– …пылающей, но не опалившей вас, о Сандалии?

– …вы пришли успокоить и поддержать нас…

– …укрепить и ободрить нас…

– Аве!

– …вы понесете нас открыто и смело вперед…

– …ныне, присно и во веки веков!.. Оаким исчезает.

Ледяной вихрь проносится над залом. Это-ветер изменениявремени; и на алтаре возникает туманная тень.

За пять минут до того семь безумных копьеносцев лежат,странно вывернув шеи, а появившийся из воздуха Оаким торопит Фрамина:

– Открой нам дверь, быстро!

– Ты надел их?

– Разумеется. Фрамин поднимает трость, но медлит.

– Боюсь, будет небольшая задержка, – и взгляд егоделается изумрудным.

Все глаза в храме вдруг оказываются обращенными на них.

Сорок три безумных копьеносца, как один, с боевым кличембросаются вперед.

Оаким пригибается и вытягивает руки. – Таково естьцарство небесное, – комментирует Фрамин, и испарина, как капли дождя,блестит на его челе. – Интересно, как все это запишется на видеолентах?

– Где мы? – спрашивает Гор. Стальной Генерал стоитнеподвижно, словно потрясенный, но это впечатление – ложное.