— Так, — негромко сказал он, — кажется, на этой виллепоявились свои привидения. Или я все-таки так глупо ошибся?

Дронго повернулся и вошел в дом. В гостиной уже находилисьврачи. На девушке-санитарке была косынка. Она измеряла давление безучастносидевшей Малике. Врач осматривал погибшего.

— Ничего нельзя сделать, — сказал он после осмотра.

Николай подошел к Дронго.

— Нашли кого-нибудь? — тихо спросил он. — Кто это мог быть?

— Не знаю, — ответил Дронго, — такое ощущение, что убийцапросто растаял в воздухе.

— Как это растаял? — не понял Николай. — Мы же видели, чтокто-то стрелял в Сарвара. Убийца был за домом, нужно было его сразу схватить.

— Убийцы там не было, — устало возразил Дронго, — я побежалтуда, но нашел только карабин, который бросили на землю.

— Значит, он побежал или к воротам, или в дом, — настаивалНиколай.

— У ворот в этот момент находилась Эка Джанашвили, — ответилДронго, — а в самом доме были Керим Самедов и домработница, которую мы видели вгостиной. Убийца не мог никуда спрятаться или забежать.

— Может, он побежал за другую сторону дома, — предположилНиколай, — нужно было обежать дом с другой стороны.

— Там находился Резо, — пояснил Дронго, — и он тоже никогоне видел.

— Мистика, — недобро усмехнулся Николай, — но вы жепонимаете, что так не бывает. Кто-то из них просто врет. Мы же видели убийцу,который стрелял в Максудова. Это была мужская рука.

— Почему именно мужская?

— Мне так показалось. Я успел увидеть его руку. Понятно, чтоэто был мужчина. Либо Резо, либо Керим. Или кто-то чужой, кто пролез на виллу,а потом сбежал. Вы посмотрели, здесь не было чужих?

— Нет. Никого. Только появился через некоторое время повар,но его привезли на машине. К тому же он дальний родственник домработницы,которая лично его знает. А больше здесь никого не было. Карабин же, из которогостреляли, был вынут из оружейного ящика. И убийца точно знал, где находитсяключ.

— Черт возьми, — вырвалось у Николая, — тогда можно поверитьи в нечистый дух. Кто-то незаметно вытащил карабин, убил Сарвара и потом исчез.Только у этого духа были руки, и я их сам видел.

— Убийца был в перчатках?

— Нет. По-моему, нет. А почему именно в перчатках?

— Убийца использовал карабин, на котором могли остатьсяотпечатки пальцев Резо, — пояснил Дронго, — если убийца все так тщательнопродумал, значит, он должен был действовать в перчатках, чтобы не оставитьследов и перевести подозрение на господина Джанашвили.

— Умно, — согласился Николай, — вы здесь даром времени нетеряли. Но я не видел никаких перчаток. А где сейчас этот карабин?

— Я перенес его на столик, рядом с бассейном, — пояснилДронго, — но сейчас его там уже нет.

— А куда он делся? — недоверчиво спросил Николай. — Этоткарабин тоже растаял?

— Не знаю. Но его там определенно нет. Мы можем самипосмотреть.

Они вышли из дома. На столике по-прежнему ничего не было.Неожиданно Николай широко улыбнулся и оглянулся на Дронго.

— Вы, наверно, положили его на край стола? — спросилНиколай.

— Нет, — ответил Дронго, — конечно, нет. В самый центр.Почему вы улыбаетесь?

— Карабин здесь, — показал на бассейн Николай, — отсюда еговидно. Слава богу. А то я думал, что здесь действительно появился нечистый дух.Наверно, карабин просто упал в воду.

— Этого не может быть, — убежденно сказал Дронго, — я точнопомню, что оставил карабин прямо в центре стола. И он никак не мог упасть вбассейн. Кто-то намеренно бросил оружие в бассейн, понимая, что его рано илипоздно найдут. Я даже думаю, что там уже не осталось никаких отпечатков. Анасчет бассейна — это лишняя улика против нас с вами, господин Квитко.

— А при чем тут мы? — не понял Николай. — Нас-то уж никто несможет обвинить в убийстве. Мы оба находились рядом на расстоянии тридцати илисорока сантиметров друг от друга. И в руках у нас не было оружия. И мы обавидели убийцу, который стрелял в Максудова. Вернее, оружие, из которого онстрелял, и место, откуда он стрелял. Можно сказать, что несчастного Сарвараубили у нас на глазах. Турецкая полиция может выдвигать любые версии, кромеодной — подозревать кого-то из нас двоих. Это глупо и абсолютно нелогично.

— Пока винтовка была в другом месте, да. Но теперь, когдаона оказалась на дне бассейна, это меняет дело. Ведь мы дадим показания, чтооба находились у бассейна в момент убийства. Тогда получается, что мы простооткровенно лжем. Убийца не мог выстрелить в хозяина дома, а потом добежать добассейна и швырнуть в него карабин. Это могли сделать только мы с вами. Кто-тоиз нас двоих. Застрелить Максудова и выбросить карабин в бассейн. Тогда всесходится, нет никакого исчезнувшего убийцы. А оружие преступления лежит на днебассейна, около которого мы с вами и сидели.

— Какая чушь, — презрительно сказал Николай, — во-первых, яникогда в жизни не стрелял из карабина, и об этом все знают. И во-вторых, менявообще здесь не было. Все видели, как я уехал за врачами. Как меня можнообвинить, что я выбросил карабин в бассейн?

— Я не думаю, что в провинциальной турецкой полиции работаютсплошь Пинкертоны, — заметил Дронго, — и будет лучше, если мы вытащим карабиниз бассейна и вернем его на место. Прямо сейчас.

— Вы хотите, чтобы я это сделал?

— Вы же сами сказали, что вас здесь не было, — пояснилДронго, — поэтому вам и карты в руки. Раздевайтесь и прыгайте. Я войду в дом ипостараюсь их отвлечь. Только возьмите какую-нибудь тряпку. Чтобы на оружии неосталось ваших отпечатков. И сделайте это побыстрее, иначе мы можем просто неуспеть.

— Уже раздеваюсь, — зло пробормотал Николай, — я бы того,кто выбросил этот карабин, самого бы утопил. Дурацкая шутка.

— Боюсь, что это не шутка. Возможно, что в данном случаедействовал не сам убийца, а кто-то другой, решивший таким образом помочьродному человеку и стереть все отпечатки. Давайте быстрее. Я вернусь в дом.Положите карабин на столик и потом возвращайтесь в дом. Я буду вас ждать.

— Хорошо, хорошо. Какой идиотизм! — Николай, оставшись водних трусах, прыгнул за карабином.

Дронго повернулся и зашагал к дому. Малика уже подняласьнаверх вместе с врачами, которые сделали ей укол. В гостиной находились Самедови Айтен. В кабинете по-прежнему сидели Резо и Эка. Он прошел к ним.

— Как он себя чувствует? — спросил он у женщины.