Помнится, в прошлый раз я руки тебе так и не выдернул. А мне кажется, они явно лишние.

— Не трогай её! — рявкнул Редгейв, зыркнув на аэра исподлобья. — Она моя, понял?

— Во-от как? А я и не в курсе, — Грех снял-таки плащ, бросив его на кровать. — Лан-то о своей принадлежности знает?

— Слушай ты, хлыщ!.. — кажется, охранник решил не дожидаться момента, когда Даймонд к госпоже «полезет», горя желанием гостю башку прямо тут, не сходя с места открутить. — Она тебе не нужна — это я точно говорю. Ищи себе под стать, а на Кайран слюни не распускай!

— Безумно интересно, — усмехнулся Грех, — это кто же мне под стать?

— Шлюхи расфуфыренные, вот кто, — выплюнул Редгейв. — А Лан не по тебе.

— Знаешь, когда так упорно убеждают, будто мне что-то не надо, возникает ощущение, что всё как раз наоборот. Впрочем, это не твоё собачье дело, наёмник. Если закончил пеной брызгать, то проваливай. Где дверь, думаю, знаешь.

Отвечать воин не спешил, но и уходить тоже. Сверлил аэра тёмным взглядом, нервно дёргая губой. И вдруг расслабился. Опустил плечи, перестал щериться. Даже едва заметно ухмыльнулся.

— А ведь ты прав, — протянул эдак задумчиво.

— Ну, обычно так и оказывается, — не стал спорить Грех. — Но интересно знать, в чём я на этот раз прав?

— Да так. Просто забавно совпало, — хмыкнул Редгейв. — Вспомнилось, что я и впрямь наёмник. К слову, нас ещё Псами Войны кличут. А Кайран — Сукой из Ис’Кай. Вот и говорю: совпало. Ладно, бывай, аэр. И впрямь, пойду я.

Элв выпрямился, коротко хохотнул, долбанул кулачищем о косяк, да и вышел. Кажется, очень довольный разговором.

* * *

Лан стряхнула воду, промокнула лицо поданным Мильеной полотенцем. Выпрямилась, мельком глянув на собственное отражение — проверила, не осталось ли где грязи. Да и замерла, даже наклонилась вперёд, рассматривая мутноватое изображение в полированной серебряной пластине. Медленно, словно нехотя, вытерла мягкой тканью щеки.

— Я действительно так сильно изменилась? — негромко спросила элва невесть у кого.

— С какой поры? — рассеянно отозвалась герронтийка, раскладывающая хозяйскую постель.

Кайран не ответила. Отложила полотенце в сторону, упёрлась обеими руками в комод, над которым висело зеркало.

— А, ты про то, как у аэра Натери морда вытянулась? — хмыкнула наперсница, глянув на госпожу через плечо. — Тогда да, сильно. Как по мне, так даже интересней стала. Не девчонка дурная. Отъестся бы немножко, мяска нарастить. Знаешь ведь, моды — модами. Да только мужики не собаки, чтобы на кости кидаться. А у тебя и костей-то нет, жилы сплошные. А то давай я на завтра другой наряд подберу? Покруглее смотреться станешь.

— Ты ещё белила с румянами предложи, — хмуро посоветовала Лан, проведя костяшкой пальца по скуле.

Красоты, конечно, немного. Кожа обветренная, задубевшая. Губы потрескались. На руках цыпки да мозоли. Не аэра, а скотница. Словно целыми днями вилами машет. Вот откуда у неё мозоли? Даже размяться времени не хватает. Всего и удаётся пару часиков выкроить, чтобы саблей помахать, из лука пострелять, да дротики метнуть. И не чаще трёх раз в неделю. Просто, чтобы сноровка не забылась.

— Ну и предложу, — пропыхтела Мильена, взбивая тяжёлую громоздкую перину. — Может, не белила с румянами, а притирания с мазями. Но без них не обойтись, ежели ты желаешь своего норовистого жеребца обратно в стойло вернуть.

— Кого?

Служанка выпрямилась, оставив перину в покое. Закатила глаза, шевеля губами. Видимо, на герронтийский переводила.

— Ну, всё правильно я сказала, — кивнула, в конце концов. — Жеребца в стойло. Кобеля в конуру. Барана в…

— Суть я поняла, — хмыкнула Лан, опираясь бедром о комод. — Не поняла про возвращение.

— А что, не собираешься? — невинно поинтересовалась Мильена, старательно разглаживая простыни. — Что же делать-то, а? И так всех петухов по дворам собрали. А сейчас даже и у соседей не купишь, на материк не съездишь. Неужели на кошек перейдём? Нет, это уж совсем не по-элвски! А, может, ёжиков?

— Прекрати, — поморщилась Кайран. — Не смешно.

— И мне не смешно, — герронтийка снова выпрямилась, уперев руки в пышные бёдра. — Вот нисколечко не смешно глядеть, как ты одна тут убиваешься. Или, думаешь, я не знаю, кто у нас в замке по ночам не спит, подушки слезами умывает?

Лан молчала. Набычившись, скрестив руки, смотрела на наперсницу. Но, кажется, на наглую девицу суровые хозяйские взгляды особого впечатления не производили.

— Что смотришь? — Мильена дёрнула подбородком вверх. — Иди вон солдатню свою глазами сверли. А я всё одно скажу. Потому как никто другой не скажет. Чего ты на него взъелась? Ну, подумаешь…

— Даже не соизволил сообщить, что живой, — перебила аэра.

— И, конечно, это потому, что он скотина! Вот ты тут обидки свои жуёшь, а прикинуть мозгами не желаешь? Как бы он сообщил, а? Или ты на каждом острове по голубю держишь, который сюда дорогу знает? Или ему к главе рода какого нужно было заявиться, попросить весточку тебе передать? Ой, ну да! Вот дурак-то, Райла не догадался озадачить!

— У королевы такие голуби точно есть, — буркнула Кайран, старательно глядя на дверь.

— Батюшки! — всплеснула руками герронтийка. — Как же я не додумалась! Верно-верно. И письмишко бы аккурат пришло на пару дней раньше, чем он приплыл. Или сразу два. Второе от Её Величества. Уж, думаю, там бы прислуга не поленилась, переписала послание.

— Ну, положим, не на пару дней, а раньше, — не отступала Лан, занявшись пристальным изучением пола. — И, кроме голубей, ещё гонцы имеются.

— А ты знаешь, где он вообще был, после того, как твой рыжий о его скоропостижной гибели сообщил? — Мильена изобразила пальцами кавычки. — И что с ним стряслось? Не знаешь же! И я не знаю. Вот пошла бы, да спросила. Вдруг он и впрямь не мог никого послать?

— Ещё немного и ты начнёшь балладу слагать о храбром рыцаре, — усмехнулась Лан. — Который бежал из плена врага. И через моря, океаны и горы добирался к прекрасной даме, запертой в башне. Про дракона не забудь.

— Сказочки — это по вашей части, госпожа, — разошедшаяся герронтийка изобразила книксен. — Вы ими себя потчевать любите. И самое обожаемое: «Сказание о деве, которой никто не нужен».

— По-моему, ты забываешься, — намекнула Кайран, отлипая от комода.

— Прошу прощения, — тут же сбавила обороты служанка, потупив глаза и благонравно сложив руки под передником. — Больше не повторится.

Кажется, аэра ей не слишком поверила.

— Я одного понять не могу, — помолчав, спросила Лан. — С чего ты так его защищаешь? Помнится, он тебя убить собирался. И непросто так, а по заказу твоего же любовника.

— Да духи свидетели! — всплеснула ладошками мигом