— И что их сюда привлекало? — удивленно поглядывая по сторонам, произнесла Инна. — Дыра дырой. А цены! Вы посмотрите, что за цены! Мама дорогая, да в лучших клубах города таких цен нету.

— И тем не менее наши мужчины сюда ходили, — сказала Мариша.

— По пятницам, — уточнила Катька. — А сегодня у нас четверг.

— Может быть, в этом все дело! — предположила Инна.

И, поднявшись, она направилась к стойке бара, немилосердно виляя при этом бедрами. О чем говорила Инна с барменом, ее подругам было не слышно. Потому что музыка в зале гремела так, что заглушала собой все остальные звуки. Даром что никто из сидящих в зале людей и не думал пока танцевать.

— Я все узнала! — радостно прокричала Инна, вернувшись обратно за столик к своим подругам. — Завтра бар будет закрыт на спецобслуживание.

— Что это значит? — растерянно посмотрела на нее Катька.

— То и значит, — ответила Инна. — Что никого посторонних с улицы не пустят. И еще я спросила: а что в следующую пятницу? И бармен — этот милейший человек — сказал, что и в следующую пятницу сюда попасть без шансов.

— Так что, у них каждую пятницу это спецобслуживание? — спросила Мариша.

— В самую точку! — удовлетворенно произнесла Инна. — Понимаете, что это значит?

Ее подруги с сомнением покачали головами.

— Мы с вами, кровь из носа, должны завтра проникнуть сюда! — заявила Инна. — Если тут по пятницам что-то происходит и тут бывали наши мужчины, мы с вами должны узнать, что именно тут делается. Может быть, именно из-за этих пятничных посиделок их всех и убили.

— Но если это так, то не опасно ли нам тут засветиться? — встревожилась Катька.

— Но их ведь не сразу убили, — пожала плечами Инна. — Судя по всему, они довольно долго посещали это место. Раз даже успели примелькаться в соседнем ресторане. И кстати, я их вполне понимаю: чем бы тут ни развлекали своих гостей, жратва у них препаршивая. И ужинать я бы тут точно не стала.

Остаток вечера подруги провели в баре, наблюдая за вялым стриптизом, который танцевали на сцене удивительно неуклюжие и какие-то угловатые девицы. И за потугами ведущего развеселить публику, которая в лучшем случае встречала его шуточки молчанием, а в худшем, грозилась забить ведущего ногами до смерти, чтобы только заткнулся. Попутно подруги пытались перезнакомиться с максимально большим количеством народу, чтобы методом тыка найти человека, который мог бы помочь им завтра проникнуть сюда на законных, так сказать, основаниях.

Увы, при всем старании подругам такого человека найти не удалось. Все, с кем они знакомились, либо никогда не бывали тут по пятницам, либо могли порадовать подруг тем же сообщением о закрытии бара на спецобслуживание. Бармен и официантки тоже только мотали головами, не открывая рта.

— У нас по пятницам у всех выходной, — сжалившись над девушками, наконец сказала им одна из официанток. — Те, кто арендует по пятницам наш клуб, привозят своих работников. Даже уборщица у них и то своя! Мы уходим, оставляя бар чистым. И чем бы они тут ни занимались, но когда мы в субботу утром возвращаемся, находим помещение таким же чистым. И все вещи стоят на своих местах.

— И что, никто из вас никогда не бывал в баре по пятницам? Неужели не любопытно? — спросила Инна.

— Любопытно? — усмехнулась официантка. — Знаете поговорку про любопытного и его нос? Так вот, была и у нас одна такая любопытная. Все твердила, что она-то обязательно в пятницу сюда попадет.

— И что?

— А ничего! — фыркнула официантка. — Никто ее с тех пор больше не видел. Была девушка, и нет ее.

— Как же так? — поразилась Мариша. — И никто ее не искал?

— А кому ее искать? Она не местная была, — ответила официантка. — Родители у нее в Белоруссии. В какой-то глухой деревне. Им, чтобы сюда, в Питер, приехать, надо было все свое хозяйство распродать. Ясное дело, никуда они не поехали. А менты, они и есть менты, если на них не нажимать, так они и делать ничего не станут. Родители, конечно, пытались найти дочь. Ну а менты что? Поискали пропавшую, но больше для вида.

И, немного помолчав, официантка добавила:

— Может быть, Кабачок наш что-то об этом деле знает побольше других. Только ведь к нему не подступишься, директор как-никак. И ментам он соврал, что та официантка просто уволилась. И заявление, ею написанное, показал.

— Так, может быть, она и в самом деле уволилась? — спросила у нее Катя.

— Ну да, — хмыкнула девушка. — В четверг вечером, когда бар закрывался, она ни словом мне об этом не сказала, все твердила, что в пятницу попадет в наш бар — и все. А в субботу утром, едва бар открылся, она уже оказалась уволенной. Разве так бывает? Когда ей успеть это заявление накатать?

В ночь с пятницы на субботу? Так ведь наш бар был закрыт. И директора нашего, у которого нашлось ее заявление, тут и близко не было.

— А что, девушка из себя какая была? — спросила у нее Инна. — Хорошенькая?

— Симпатичная, — кивнула официантка. — Но симпатичных много. А пропала одна она. Поэтому лично я свой нос в чужие дела не сую. Есть у меня пятница выходная, и отлично! В других местах ночь с пятницы на субботу — горячее время. Работы у официанток полно. А у нас благодать, все сотрудники выходные.

— А с вашим директором можно поговорить? — спросила у нее Инна.

— Поговорите, — равнодушно ответила девушка. — Он сейчас у себя сидит.

И, показав, куда надо идти, она отошла от их столика по своим делам. А подруги прошли по длинному полутемному и заставленному разными пустыми ящиками и прочим хламом коридору к кабинету директора. Едва заглянув туда, они сразу же поняли, почему у директора было такое смешное прозвище — Кабачок. Что и говорить, оно ему необыкновенно подходило. Кожа у этого типа была гладкой, с каким-то странным зеленоватым оттенком. Даже на голове, где обычно лысина у мужчин бывает равномерно розового цвета, у этого индивидуума она была зеленоватой, словно его когда-то искупали в зеленке, да зелень так до конца еще и не сошла.

— Чего вам? — отрывисто и не слишком любезно поинтересовался у подруг Кабачок, когда они вошли в его кабинет.

— Мы насчет пятницы, — произнесла Инна, выжидательно глядя на директора.

— В пятницу наш бар закрыт! — отрезал он, не поддаваясь ни на какие взгляды.

— Мы понимаем, — продолжила Инна. — Но, может быть, каким-нибудь образом можно все же попасть?

— Нет, — снова нелюбезно буркнул директор.

— Мы заплатим, — вмешалась Мариша.

— Не нужны мне ваши деньги! — начал сердиться директор. — Закройте снаружи дверь.

— Мы согласны отработать, — вдруг произнесла Катя, молчавшая до сих пор.

И ее предложение неожиданно попало в точку. В глазах Кабачка мелькнул интерес впервые с момента появления в его кабинете трех подруг.