что покупатели сбегали от него быстрее и вернее, чем от самой скандальной рыночной торговки.

— Рука ноет, — причитала такая древняя старушка, что даже трепетный Ирвин не отнес ее к женщинам. — Спина еще. Как наклонюсь яблочко с земли собрать, а их в этом году столько нападало…

— Я в прошлый раз продал вам запас мази на полгода вперед, и такой же запас настоек. Другого средства от старости еще не придумали. Лучше бы внуков навестили, чем сюда ходите и создаете очередь.

Она в возмущении поджала губы и заготовила отповедь, но Ирвин невозмутимо подозвал следующего, а ей в утешение выдал флакон того самого укрепляющего настоя. Причем, бесплатно, отчего плохо стало уже мне.

— Живот прихватило, — проблеял бледный студент в поношенной куртке. Он так и стоял согнувшись, заметно, что мучался от боли. — Дайте таблетку или отвар, мне еще на лекции.

— На прозекторский стол вам, если сейчас же не дойдете до врача. В лечебнице неподалеку принимают всех бесплатно, новая королевская программа, идите туда.

— Меня декан обещал выгнать за еще один пропуск, — попытался он давить на жалость. Согнулся над прилавком и высыпал туда целую пригоршню монет. — Дайте снадобье, чтобы унять боль, а после занятий обязательно пойду к врачу.

Ирвин сгреб их обратно и вернул студенту, при этом разозлился, будто тот пытался купить совместную ночь, а не лекарство от боли в животе.

— Сколько уже оттягиваешь поход к нему? Наверняка не день и не два. Вначале живот слегка поднывал, потом успокаивался, если лечь и не двигаться, а сейчас наверняка горит так, что и притронуться сложно?

Студент ошарашенно кивал и бледнел все сильнее, а по его лбу уже стекали прозрачные бисерины пота.

— Поэтому не дури, иди в лечебницу, а Бринс тебя проводит. Ему все равно нужно сходить за нормальной одеждой.

Оставлять аптеку на Ирвина мне не хотелось, как и снова разыскивать себе вещи, но не бросать же этого болезного? Судя по виду, ему действительно плохо.

На улице студенту стало еще хуже, он скрючился, обнял себя руками и поскуливал от боли. Пришлось подставить ему плечо и тащить на себе до больницы. Я надеялась, что в таком состоянии не до вопросов, но зря.

— Со стороны ты кажешься выше, — начал он.

— Ношу ботинки на толстой подошве. И такие накладки на плечи. Ты бы не болтал, берег силы.

Идти всего-то с сотню метров, но каждый казался мне испытанием. Тяжеленный студент, любопытные прохожие, моросящий дождь и мысли, где же мне взять одежду. Время подпирало не так сильно, как в прошлый раз, но ситуация от этого не стала проще. Где раздобыть мужскую одежду на женскую фигуру?

— Эй, болезный, — заговорила я, — не подскажешь толкового портного широких взглядов?

— Здесь, через два квартала, Джереми, у него вывеска с ежом, не промахнешься. А тебе зачем его широкие взгляды?

— Силы-то береги! Не дорос еще о таких вещах спрашивать.

Он обиженно замолчал, а я стала считать шаги до лечебницы, чтобы наконец-то избавиться от ноши и разогнуть спину. Студент заметил это, отстранился и героически поковылял сам, при этом постоянно косился и поджимал губы.

— Да мне уже вроде как лучше, — просипел он и снова скрючился. — Сам дойду.

— Ай, хватит выдумывать.

Студент попытался возразить или поспорить, затем побледнел и рухнул в обморок там же, где стоял. Моих сил и веса не хватило, чтобы удержать его тело, только чуть смягчила падение. Мы как раз проходили по переулку, никого поблизости, кто мог бы помочь, а бросать студента здесь неправильно. Эх, Ирв, как ты мог меня так подставить?

Время утекало, а вместе с ним и шансы спасти этого остолопа, который запустил болезнь. Придется пойти на риск.

Я закусила губу, огляделась, не следит ли кто, затем убрала магию артефакта, возвращая себе обычный облик, и плотнее запахнула плащ. Раньше он принадлежал Ребекке, жене моего командира, и стоил немало денег. К тому же, он точно был женским и вроде бы не слишком вышел из моды, так что, если не всматриваться, то я выглядела вполне прилично.

Мужчины на соседней улице тут же согласились помочь, выслушав мой сбивчивый рассказ о кузене, которому стало плохо, и помогли донести студента до лечебницы. Там его подхватили врачи и потащили куда-то, а я осталась ждать в коридоре.

Первые минуты нервно ходила из стороны в сторону, потом села. Посмотрела на часы на стене, других посетителей или больных, застрявших здесь. Расслабила спину. Перекинулась парой слов со старушкой, ожидавшей приема у доктора. Вытянула вперед ноги. Снова поглядела на часы. Больше сорока минут, а врач все не выходил. Наверняка сложная операция, раз столько возятся.

Я мысленно кивнула себе, доводы-то разумные, после чего ненадолго прикрыла глаза. Даже задремала, пока меня не пихнули в бок, подсаживаясь слишком близко. Точно помню, что мест в коридоре хватало, значит, этот умник специально полез ко мне.

— Эй, полегче! — возмутилась я и открыла глаза, чтобы встретиться взглядом с Ирвином.

— Прости, от неожиданности ноги отказали. Так приятно снова встретить знакомого борца за равноправие.

Для надежности он присел на край моего плаща, не давая сбежать, и смотрел при этом недобро.

— Посмотрел? Вот и иди по своим делам.

Я попыталась высвободиться, но ничего не вышло, Ирвин и не собирался вставать. Повезло еще, что перед тем как вздремнуть, я засунула руки в карманы, и он не увидит повязки, которые вчера наложил Бринсу. Одновременно это уменьшало мои шансы выдернуть подол плаща и сбежать от неудобного разговора.

— Ноги все еще не слушаются. Удивительно, что встречаю тебя везде, куда иду. Как ты здесь оказалась?

— Женщинам и в больницу нельзя? — возмутилась я. — Даже если заболели? Вдруг я себя плохо чувствую?

— Простыла, наверное? — он сочувственно нахмурил брови. — Бани — опасное место.

— И не говори.

Я кивнула на его подбитый глаз и тоже покачала головой. Ирвин не особенно смутился и почесал синяк.

— Думала, ты весь такой правильный и чопорный, а вдруг полез в драку.

— Размяться захотелось. Но ты уходишь от вопроса.

— Нечего ответить, это ты меня преследуешь, — я пожала плечами. — Понравилась?

— Подозрительной кажешься.

— И ты тоже. Чего ко мне привязался?

Пока он придумывал ответ, от двери послышался крик Лестера:

— Ирв! Куда ты пропал?

Аптекарь отвлекся,