Женя была дочерью шлюхи, да не абы какой, а одной из известнейших. К ней бегали со всей Безымянки, принося, помимо патронов, подарки в виде мутагенов и заразы. Возможно, именно они повлияли не столько на глаза девочки, сколько на голову. А может, она просто не хотела стать такой же, как мать, ибо с младых ногтей видела мерзость и ужасы самого популярного заведения в подземке. Поэтому, несмотря на царящий вокруг мрак, росла доброй, умной и отзывчивой. И наотрез отказывалась подчиняться установленным порядкам, что отличало ее от других сильнее любой мутации.

Пока была маленькой, ее не трогали и многое прощали. Но когда ее краса расцвела буйным цветом, сутенер сделал предложение, от которого нельзя отказаться.

– Или раздвигай ноги сама – или растяну на койке, как на дыбе, – прохрипел косматый бугай и усмехнулся. – Кое-кому так больше нравится. А вздумаешь сбежать – из-под земли тебя, суку, достану.

Женя сбежала в тот же день. Слишком хорошо знала, что творится в шатре под красным фонариком. И предпочла лучше сдохнуть в пасти твари, чем ощутить все прелести материнской профессии на своей шкуре. Сперва подалась к волчатам. Те охотно приняли девушку-изгоя, но отнюдь не как равную. Ее красота стала проклятием. И в переходе, и на станции ждала одна судьба. И она решила уйти, разорвать порочный круг, чтобы не достаться никому.

Но под рукой, как назло, не было ни пистолета, ни ножа. И бедняга в полном отчаянии прыгнула под колеса торговой дрезины.

– Ух, мать! – просипел заросший мужичок в кожанке поверх химзы и рванул рычаг.

Искры озарили туннель. Тележка замерла в шаге от распластавшегося на путях тела.

– Вот овца! Чуть под откос не пустила!

На скамье сидел пассажир в черной куртке с глубоким капюшоном. Незнакомец помог Жене встать. Она случайно заглянула под капюшон и увидела рыжую в крапинку шерсть – совсем как у кота, – которая покрывала все лицо, от шеи до лба.

«Кот» же разглядел в карих глазах яркие янтарные прожилки. Прежде на них никто не обращал внимания, и лишь мутант – товарищ по несчастью – понял их истинный смысл.

Его звали Артур – в честь короля из древней легенды. И у него был свой круглый стол в заваленном техническом коридоре. Он гордо величал братьев Тихими. В ту пору даже Город кишел тайными ложами, кланами и сектами, что уж говорить о шальных соседях. Но с братством мутантов девушка столкнулась впервые, хотя иных в метро было пруд пруди.

Артур, Василий, Ринат и Толик отличались от них, как Женя – от пьяной шлюхи. Они отрицали блатные понятия, заменившие обитателям Безымянки законы и обычаи. Вели себя, как рыцари с уставом и правилами, придуманными в противовес беспределу бугров. И, как положено героям старинных романов, пытались защитить всех непохожих и потому угнетенных. Иных не по крови, но по духу. Коль уж так легли карты, старались выживать сообща. Один за всех и все за одного – таков был девиз Тихих.

Братья поклялись на оружии, что никогда не обидят названную сестру и научат всему, что знают сами. Парень с заросшим рыжим мехом лицом, безглазый старик с торчащими изо рта клыками, мужчина с пепельно-серой кожей и мальчишка с уродливой опухолью на горле стали Жене дороже, чем семья. Так продолжалось пять лет – неспокойных, жестоких, но по-настоящему счастливых.

Однажды Псина – тот самый барыга на дрезине – нанял их сопроводить груз до Города. Несмотря на бесконечную склоку, стороны тайком торговали друг с другом, что крайне претило Артуру. Но челнок сулил большие деньги, а без них никакая, даже самая сплоченная ячейка долго не протянет. Остался без меча – воюй слогом. Остался без еды – скоро умрешь. Вот и крутись, как хочешь.

Все пятеро считались умелыми бойцами. Часто ходили на поверхность, успели повоевать. Артур мастерски метал топорики, Василий, хоть и был слеп, бил из лука лучше, чем из винтовки, Ринат бесследно растворялся во мраке, Толик открывал любые двери и взламывал самые сложные замки. Женя же стала следопытом. Видя цель сквозь препятствия, играючи выслеживала добычу и разила без промаха.

Жаль, никто из рыцарей подземки не мог предчувствовать беду.

Сделка оказалась западней. На них напал один-единственный ублюдок с тяжелым дробовиком. Выскочил, как бес из мрака, будто отведя зоркой девушке глаза. Спустя годы она так и не поняла, как ему удалось обхитрить ту, которая видит всё насквозь. Выстрелы в упор забрызгали ошметками стену до самого свода. Снайпер вмиг осталась без оружия – гад погнул ствол пойманным на лету топориком. Прожектор на носу тележки разбила шальная пуля, но было светло из-за постоянной пальбы.

– Ринат, уводи Женьку! – крикнул вожак. – Быстро!

Хотел сказать что-то еще, но слова застряли в разрубленном горле. Голова подпрыгнула и покатилась по шпалам прямо к ногам следопыта. В ту же секунду на угольно-черных волосах вспыхнула молочная прядь. Короткая бойня оставила на память четыре таких – по одной за каждого павшего брата.

Мясник с Алабинской – так прозвали их убийцу. Он не пощадил даже юного взломщика, за всю жизнь никого и пальцем не тронувшего. Да, воровал и пакостил, но не выпускать же за это кишки? Жене и самой досталось – топорик клюнул в грудь, чудом не достав до сердца. Добрая красавица в тот день умерла, а в израненном теле поселилась Зебра – дух мщения во плоти. И поклялась на крови друзей найти и покарать палача. Ждать пришлось долго, но когда подстреленный и явно обезумевший Псина ворвался в потайной коридор, Зебра улыбнулась – кажется, чуть ли не впервые со дня той роковой стычки.

Больше всего на свете она хотела заглянуть в льдисто-голубые глаза, прежде чем медленно выдавить их. И вот судьба подарила шанс.

– Мясник вылез из норы, – прошипел челнок, странно дергая головой и облизывая почерневшие губы. – Идет в Могильник.

– Прекрасно, – женщина с черно-белыми локонами взяла со стола тяжелую винтовку, смахивающую на противотанковое ружье. – Лучше поздно, чем никогда.

* * *

– Просила историю? – фыркнул Еж. – Наслаждайся.

Арина вжалась в мерзлый песок.

– И много у тебя таких?

Сталкер провел большим пальцем по горлу:

– На три книги хватит.

В тумане замаячили неясные фигуры. Со стороны моста приближался отряд.

– Отвлеку их, – Егор перевернулся на спину и вскинул обрезы. – А ты со всех ног – за дом.

– Хорошо…

– Если меня прикончат – сдавайся. Не вздумай рыпаться – ляжешь быстрее, чем моргнешь. Объясни все, как есть, и, глядишь, не тронут. Может, даже домой отведут.

– Прикончат? – девушка всплеснула руками. – Тебя?

– Самых сильных не бывает. На каждого Голиафа – свой Давид. Хотя о чем это я? Тут Голиаф сошелся с Голиафом. Готова?

– Да.

– Значит, пора веселиться.

Зебра носила костюм аквалангиста. Не лучший выбор для похода на поверхность, но мутанты легче переносят излучение. К тому же удобно, тепло и ничего не мешает. Разве что взгляды соратников, но к особому вниманию следопыт давно привыкла.