случайные прохожие. Старинные каменные дома жались друг к другу, словно нахохлившиеся воробьи зимой. Бока каждого подпирали соседи, мостясь на широких улицах. Чем ближе к центральному Адраму, тем богаче и теснее становились кварталы, тем больше встречалось лавок, ресторанов и даже диковинных для нарамцев чайных домов. Помнится, предатель упоминал, что в Мирее любят чай. Теперь я увидела это воочию.

Адрам выглядел закостенелым дворянином, одетым по моде прошлого столетия, но дорого и строго. Все здесь было размеренно и выверенно, даже безупречно постриженные кусты.

Даир был иным – вечно гомонящим, пахнущим специями и сладостями, звенящим бокалами в кабаках, местами величественным, местами грязным, но живым и почти не засыпающим. Немудрено, что чопорные мирейцы звали нас дикарями, как и вся Белоярская империя. В Даире кипела жизнь, а Адрам нацепил давно приросшую к лицу маску, таящую под собой змеиный клубок пороков. И мне только предстояло заглянуть под нее.

Грунтовая дорога уже давно сменилась мостовой, фонарщики зажгли фонари, а на город опустилась тьма. Я поплотнее запахнула дорожный плащ, чувствуя собственную вонь, к которой прибавился запах лошадиного пота. Так несло от предателя в первую нашу встречу. Теперь же я оказалась в его вонючей шкуре. А еще наконец поняла, насколько же была слепа. Его раны… они запомнились мне не настолько старыми, как если бы он путешествовал пешком больше десяти дней. Впрочем, подонок ни разу не упомянул, как именно добирался до границы Миреи и Нарама. Кто же нанес ему увечья? Неужели братья-навиры? Надеюсь, он испытывал сильную боль.

Когда до широкого каменного моста, ведущего на правый берег Адрама, осталось всего ничего, путь нам преградили восемь имперских солдат верхом на лошадях. Каждый был вооружен уставным палашом[6] и заткнутым за пояс скрученным хлыстом.

– Кто такие? – громогласно потребовал один из них, судя по всему, главный. – Горожане на вас жалуются!

– И что же мы нарушили, если ваши горожане на нас жалуются? – так же дерзко ответил Ансар, выступая вперед.

Неподалеку уже собралось несколько зевак, и к ним продолжали подходить люди. Они глазели на нас, словно на диковинных зверей, и неодобрительно шептались. Уж не эти ли горожане пожаловались блюстителям городского порядка?

Я направила своего коня к строю солдат, остановившись чуть впереди Ансара.

– Я еще раз спрашиваю, кто вы такие? – повторил дружинник, вперив в меня полный снисхождения взгляд.

– Амаль Кахир Эркин, – процедила я. – Вам о чем-нибудь говорит мое имя?

Солдаты замешкались и переглянулись.

– Я следую к воеводе вместе с прислугой и охраной.

– Мы не можем пропустить вас на тот берег, – стоял на своем дружинник. – Воевода не отдавал никаких распоряжений.

– Значит, я требую, чтобы кто-то из вас отправился к воеводе и доложил о прибытии его невесты! – велела я, добавив в голос столько величия, сколько смогла наскрести. Меня должны были бояться как солдаты, которые могут переметнуться или уже переметнулись на сторону заговорщиков, так и простой люд. И начать я решила прямо сейчас.

– Еще раз повторяю: воевода не давал никаких распоряжений на ваш счет. Властью, данной мне комендантом Адрама, я требую, чтобы вы покинули столицу немедленно! Дружина столицы не может позволить нескольким десяткам вооруженных людей разгуливать по улицам и пугать горожан!

Я направила коня ближе к командиру группы и остановила почти у носа его лошади.

– Как ты смеешь дерзить мне, солдат? – Мой голос разнесся по улице, словно горн. – Не забывайся, иначе я очень хорошо тебя запомню!

Глаза остальных солдат испуганно забегали, но их командир остался непоколебим.

– Я знаю, кто вы, только с ваших слов. Мой долг – защищать покой Адрама, и потому я буду говорить так, как сочту нужным. Уж простите, но от вашего сборища разит так, будто в Адрам явились бродячие, очень долго бродившие, нищие артисты. Впрочем, если вы из Нарама, я не так уж удивлен.

Я крепче вцепилась пальцами в поводья. Почему, Творец, почему на мне этот проклятый браслет тишины?!

Мои бойцы возмущенно загомонили, и их голоса слились в низкий гул. Наше столпотворение перекрыло широкую улицу, не давая проехать повозкам. Извозчики ругались, люди роптали, а лошади переминались с ноги на ногу, стуча копытами по мостовой.

– Эй, господа, откуда в вас столько храбрости? Ее выдают вместе с мундиром? Сдайте обратно, пока целы, – угрожающе процедила я, и мои воины все как один замолчали.

– Освободите дорогу и убирайтесь сами, или я вызову подкрепление! – велел дружинник. С этими словами он кивнул одному из своих солдат, и тот, пришпорив коня, исчез в неприметном переулке.

– Зовите уж сразу навиров! – рявкнула я и повернулась к Игле, со скучающим видом наблюдавшей за нашей перепалкой: – Будь добра, покажи уважаемым дружинникам, что будет, если сейчас же кто-то из них не выполнит приказ и не доложит обо мне воеводе.

Игла встрепенулась, хмыкнула и лениво повела рукой. Маслянистые тени, взметнувшиеся вокруг нас, заставили зевак завизжать и броситься врассыпную. Завершением идиотизма стало приближение веселой мелодии. Бродячие музыканты решили пройти именно по этой улице и именно сейчас. Музыка взвизгнула и оборвалась, а сами артисты бросились наутек.

– Демоны! Демоны пришли в Адрам! – раздавались вопли напуганных зевак, не вызывая у меня ни раздражения, ни веселья.

Тени Иглы подбирались все ближе, лошади солдат империи ржали и пятились.

– Что за страх в ваших глазах, господа? – насмешливо бросила я. – Это всего лишь моя служанка. Неужели вас так легко напугать? Может, пришел черед и мне похвастаться своей силой? Что вы желаете сжечь на этой улице? Или кого?

Как же отчаянно я их дурачила, но другого способа показать свое величие, кроме лжи, не осталось. Солдаты отряда оттеснили меня от дружинников Адрама, окружив нас с женщинами и защищая своими телами. Еще минута, и из переулка донесся торопливый цокот копыт. Два десятка всадников в черных шинелях с золотым шитьем вынырнули оттуда, держа на изготовку палаши. Пара солдат остановилась чуть поодаль, натянув тетиву и взяв нас на прицел. Я фыркнула и сообщила командиру:

– Моей охране под силу убить каждого, кто попробует напасть на меня. Зовите навиров, раз уж дружина Адрама оказалась такой тупоголовой.

Тени Иглы подобрались совсем близко к солдатам, Туган же своим талантом заклинателя создал огненную плеть и щелкнул ею прямо перед носом командирского коня. Тот взвился и заржал, едва не сбросив наездника. Одна из стрел просвистела у моего виска, перехваченная склизкой тенью. Игла окончательно вышла из себя и призвала еще больше мглы, сползшейся из ближайших подворотен. Отдав столько сил, ученица Мансура пошатнулась и схватилась за руку Алии. Огненный хлыст щелкнул