– Нет у меня связи, – проскрипел старик, и Пантелей, посмотрев ему в глаза, отпустил местного пахана. Контрабандист не врал. Связи у него не было.

– А может, где-нибудь рядом? – тоскливо поинтересовался Максаков, заранее уже зная ответ.

– В городе, – ответил контрабандист, который расстроился не меньше, чем русские морские пехотинцы, – но до него нужно добираться почти сутки.

– Э-э-э-х, родина-расея, – печально изрек Пантелей, уселся задницей на песок и опечалился. Грустил он, правда, недолго и жестом пригласил местного пахана принять такое же, как у Пантелея, положение. Контрабандист покорно присел рядом. – И ты садись, – пробубнил Максаков, таким же жестом усаживая подле себя Григория, – дела перетереть надо. Переводи. Значит, так: Хиджам этот приказал своим ребятам доставить нас к нему на базу, так?

Курочкин перевел, и старик утвердительно кивнул.

– Что будет, если нас туда не доставят? – поинтересовался старший сержант. – А нас туда не доставят по причине того, что некому. – Контрабандист вопросительно уставился на Максакова. – А я тебе скажу, что будет, камрад. Завтра в эту бухточку на разборки нагрянет новая партия пиратов. И не в десять человек, а соединением куда как покрупнее. Следишь за мыслью, батя? – Пантелей издевательски ухмыльнулся, увидев в глазах главы местных контрабандистов неподдельный страх. – Во-во, и приедут они не свататься, а за братков своих погубленных расквитаться…

– Товарищ старший сержант, – Курочкин с виноватым видом перебил монолог своего начальника, – это ничего, что я не дословно перевожу, а по смыслу?

– Валяй, – снисходительно разрешил Максаков. – Так вот, продолжу. Где я остановился? – глянул он на Григория.

– Что пираты завтра приедут мстить, – подсказал подчиненный.

– А-а-а, да. И мало вам, ребята, не покажется, – вернулся к своей мысли Пантелей. – Хана будет и вам, и вашему поселку, и вашему бизнесу. Сечешь, батя?

Старик после перевода снова утвердительно кивнул.

– Молодец, – морской пехотинец похвалил сообразительность контрабандиста. – И что ты тогда будешь делать?

Предводитель только молча открыл рот.

– Не знаешь, значит, – Максаков по-своему понял стариковский жест. – Так вот, есть у меня к тебе предложение. Ты мне даешь всех своих людей, мы забираем пленного и рвем на пиратскую базу.

– What? – подскочил на месте старик, выслушав перевод Григория.

– Положи себе в рот, – тут же зарифмовал Пантелей. – Ты подумай, – Максаков постучал себя пальцем по лбу, призывая местного пахана включить мозги, – или завтра пираты разнесут тут все в пух и прах, или мы с твоей помощью навсегда избавим тебя от этого Хиджама и его банды. Расклад простой.

Старик задумался, вняв совету морского пехотинца. Затем снова затараторил.

– Он говорит, что есть и другие банды, которые тоже захотят отомстить за Хиджама.

– С чего бы это? – удивился Пантелей. – Много ты на кого кидался, когда твоих же братков-контрабандистов кто-то брал за задницу? И потом, там, на пиратской базе, стоит наш захваченный военный корабль с тридцатью молодцами на борту. Если тот хмырь, – Максаков указал большим пальцем на пленного головореза, – рассказал нам об одном месте, то покажет и остальные. А мы уж церемониться не будем. Так что смерть этого Хиджама с тобой никак не свяжут, а подумают, что это, мол, русскими была проведена хитрая военная операция, в результате которой было разгромлено несколько пиратских шаек. Сечешь? – Пантелей заговорщицки подмигнул контрабандисту. – Выгода, как говорится, налицо. Твои люди живы – раз, – Пантелей выставил вперед растопыренную ладонь и загнул на ней мизинец, – бандитов больше нет – два, мзду платить не надо – три, и можно спокойно заниматься своим бизнесом – четыре. Ну и мы с Григорием получим по медали, – рисуя радужные перспективы, Максаков не забыл и себя. – Ну, по рукам? – Пантелей вытянул вперед широкую ладонь.

– Yes, – после короткого раздумья ответил контрабандист, протянув навстречу свою руку.

– Вот и добазарились, – облегченно вздохнул старший сержант, – тогда – по коням!

Начальник иранских охранников из корпуса «Стражей исламской революции» рассуждал не только как опытный солдат, но и как человек, который знал, что за груз перевозит «Виктория». И поэтому правильно предположил, что пиратам нужны не военные корабли русских и англичан, а сам сухогруз. И для него не было ничего удивительного в том, что, расправившись с британской командой, корсары оседлали сторожевой корабль и бросились в погоню. Об одном лишь сожалел служитель Аллаха – что это судно не удалось потопить, как это случилось с русскими. Вины капитана здесь не было. Просто, когда «Виктория» наскочила на русское судно, сухогруз от столкновения изменил курс, а разворачиваться и таранить англичан уже просто не было времени. Оставалось уповать на Всевышнего и молить его о том, чтобы бой на британском корабле продлился как можно дольше и чтобы в результате перестрелки сторожевик получил такие повреждения, что не смог бы преследовать «Викторию».

Но, видимо, до Аллаха молитвы иранцев не дошли, и сторожевик всего минут через пятнадцать стал разворачивать нос в сторону сухогруза. Играть в «догонялки» было бессмысленно. Даже без груза «Виктория» двигалась в два раза медленнее, что уж говорить, когда сухогруз был упакован под завязку?

Сообщения о нападении и просьбы о помощи были давно разосланы кому только можно, но ближайший военный корабль находился часах в шести ходу, и командир иранской охраны приказал готовиться к бою.

Он не задумывался, откуда у морских разбойников такой страстный интерес к «Виктории», что они даже рискнули атаковать два военных корабля, что само по себе выходило за грань понимания. У мусульманина, правда, мелькнула мысль, что раз пираты с таким упорством преследуют сухогруз, то им известно, какой именно товар он перевозит, но строить догадки, откуда морские бандиты получили такую информацию, не было времени. Контролируемый пиратами британский сторожевик быстро нагонял тихоходную «Викторию».

Начальник охраны справедливо рассудил, что если пиратам так нужен груз, то топить корабль они не будут, а наверняка попытаются захватить его в рукопашной схватке, взяв на абордаж. И хоть в подчинении у иранского командира было всего семь человек, просто так сдаваться он не собирался. Тем более что неизвестно, сколько людей осталось у пиратов после стычки с русскими и английскими моряками. Вполне возможно, что не так уж и много…

Первый снаряд, выпущенный с британского сторожевика, лег прямо перед носом «Виктории», и один из пиратов, приладив ко рту рупор, приказал сухогрузу немедленно застопорить ход, угрожая, что второй выстрел будет непосредственно по кораблю.

– Даже и не думай, – покачал головой мусульманин, давая понять капитану «Виктории», что не намерен выполнять требования бандитов.

– Но они нас потопят! – растерянно выкрикнул Пэлтроу, которому не оставили выбора: либо застрелит этот фанатичный мусульманин, либо пустят ко дну пираты. – Лучше сдаться!