Я снова вышел на залитую солнцем палубу, где Берта как раз наливала себе очередной стакан шампанского.

– Как ты быстро, – посетовала она. – Только не говори, что уже уложил все вещи.

– Этим занялся наш жеманный уродец. Он и твои вещи сложит.

Берта, потянулась, улыбаясь:

– Вот это жизнь, Барт! М-м-м, как хорошо!

Я вручил ей расстроившие меня счета. Несколько минут она просматривала их, потом пожала плечами и вернула конверт мне.

– Ну что ж! Игра стоила свеч. Мне не жаль ни единого цента.

Еще бы! Деньги-то были мои, не ее.

– По сути дела, я снова в долгу как в шелку, вот что, беби.

– Ну и что? У тебя же есть работа.

– Да, работа пока еще есть. Берта налила мне шампанского и похлопала рядом с собой по матрасу.

– Не вешай нос, милый. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.

Я присел возле нее и задумался о том, каким же я был идиотом, что согласился принять от этой змеи Диаса всего пятьдесят тысяч! Даже не попытался настаивать! Я ведь требовал сто, а он обвел меня вокруг пальца и всучил половину. О Господи! Ну можно ли быть таким простофилей? Я ведь загнал эту змею в угол и все-таки дал ему возможность выскользнуть. И тут я вспомнил, что он сказал мне на прощанье: “Больше не приходите. Шантажисты – люди жадные, но больше выплат не будет, эта – последняя”. И добавил: “Обещаю, если опять попытаетесь нажать на кого-нибудь, то плохо кончите. Я сам займусь этим. И вы умрете медленной смертью”.

"Вот гад, – подумал я. – Что ж, ничего не попишешь. Больше я с этим подонком дела иметь не буду. Он знает, что говорит”.

– Слушай, Барт, – вдруг резко сказала Берта. – Расскажи-ка, что это за банка червей, на которую ты напоролся? Очень она опасная?

– Хуже быть не может.

– И эта Нэнси покорно заплатила пятьдесят тысяч, только бы ты молчал? Даже не возражала?

– Ну, не совсем так, но заплатила.

– Ты обратился не к тому клиенту, Барт. Тебе не следовало идти прямо к ней. Я уставился на Берту, не понимая:

– Что ты несешь?

– Ты получил деньги от Нэнси Хэмел? Или нет?

– Я действовал через ее посредника. Но деньги предоставила она.

– Если эта банка так опасна, как ты говоришь, мог потребовать больше, не так ли?

– Больше у нее не было. Берта кивнула:

– Вот где твоя промашка. Тебе следовало обратиться к Расу Хэмелу, у него-то ведь миллионы.

– Детка, ты же не знаешь ситуации. Берта закурила сигарету:

– Так в чем дело? Расскажи мне.

– Тебе не следует ввязываться во все это. Она грозно посмотрела на меня:

– Рассказывай!

– Лучше тебе держаться подальше, слишком это опасно.

– Перестань! Ведешь себя как невинная девица, впервые увидевшая то, что не положено! Ну, выкладывай!

И я рассказал. Пока я говорил, я почувствовал, как напряжение оставляет меня. Мне нужно было кому-то довериться. Я и не подозревал, как это было мне нужно, пока не стал рассказывать с самого начала: про то, как следил на Нэнси, про Джоша Джонса, про то, как наткнулся на Поффери, про Пита и про Томми, потом про Колдвэлла с его фотографиями преступников и, наконец, про Диаса и его угрозу.

Берта внимательно слушала. Когда я дошел до того, что Нэнси на самом деле вовсе не Нэнси, а Лючия Поффери, Берта приподнялась и уже не сводила с меня глаз, пока я не закончил свое повествование.

– Ты действительно считаешь, что Нэнси Хэмел и эта Лючия – как там ее – одно лицо и что она – убийца? – тихо спросила Берта.

– Не сомневаюсь.

Берта провела ладонью по волосам, закрыла глаза, потом снова взглянула на меня.

– Боже мой! – прошептала она.

– Вот! Сама видишь. Я же тебе так и говорил. Ну ладно, теперь ты все знаешь. Одно плохо – если это выйдет наружу, мне не миновать тюрьмы.

– И все эти сведения ты продал Диасу за пятьдесят тысяч?

– Я же тебе сказал, – отрезал я. – Ну хорошо, я просил сто, но, когда он выложил на стол пятьдесят тысяч зеленых, я не устоял.

– Господи! – Берта схватилась за грудь и тихо застонала.

– Ладно, ладно, не говори мне ничего. Я должен был прижать этого гада, но уж больно он крут. И к тому же он сказал, что Нэнси соскребла все деньги, какие могла.

– Но ведь он ничего не мог тебе сделать! – прошипела Берта. – Он же был у тебя в руках. Он бы и пальцем не посмел тебя тронуть, зная, что твой отчет у Сэлби. Барт! Он был у тебя в руках, и ты дал ему сорваться с крючка! Я вытер пот с лица:

– Да я и сам себе это говорил, но что поделаешь…

Понизив голос и положив ладонь мне на руку, Берта продолжала:

– Но у тебя остался еще крючок. И рыба покрупнее.

Ничего не понимая, я снова воззрился на нее:

– Послушай, милочка. Я с этим делом покончил. Получил пятьдесят тысяч, мы их потратили, зато насладились жизнью. Вот и все. Я снова на мели и в понедельник выхожу на работу. – Немного помолчав, я переспросил:

– О чем ты говоришь? Какой крючок? Какая рыба?

Берта сердито вздохнула:

– Знаешь, Барт, иногда я действительно думаю, что тебе не мешает подлечить голову. Не к Нэнси надо было идти. Неужели ты не понимал, что она сразу кинется к Поффери? Стоило нажать на нее – и ты нарвался на Диаса.

– Ну да! Теперь я и сам это понимаю, – огрызнулся я. – Но мне казалось, я действовал мягко, без нажима. Впрочем, игра все равно стоила свеч, разве нет?

– По-твоему, стоила! А что ты от этого имеешь?

– Но ты-то что толкуешь – какой еще крючок, что за рыба? Выкладывай!

– Рас Хэмел! Прежде всего ты должен был пойти к нему. Неужели не ясно? Ну сам подумай, Барт. Подумай как следует. Он – писатель, его книги везде продаются, он уже стареет, а денег – куры не клюют. Встречает Нэнси и влюбляется в нее. Видит в ней свой второй шанс. Обрати внимание, Барт, именно второй! Ведь его первая жена оказалась потаскухой. Это наверняка ранило его самолюбие. От нее он избавился. И женился на молодой женщине, которую считает безупречной. Подумай, как он поступит, если кто-то расскажет ему, что ее ищут по всей Италии, что она – известная террористка и на совести у нее два убийства? Как ты думаешь, что он сделает?

– Нет уж, это ты скажи, – придвинулся я к ней.

– Этот Хэмел – мировая знаменитость. Если пресса пронюхает про его жену и разразится шумный скандал, для него это – атомный взрыв! Он из кожи вон вылезет, лишь бы не допустить этого, не только постарается все замять, но захочет защитить свою жену. Он небось считает, что вся ее прежняя жизнь осталась в прошлом. И уверен, что она любит его так же, как он ее. Он сделает все, повторяю, все, чтобы спасти ее от итальянской тюрьмы.