— Берегите себя, Ричард, — тихо сказала она прежде, чем двуколка тронулась.

Самир гавкнул и припустил следом; Ричард, выдохнув, откинулся на спинку сиденья. Утро, казавшееся таким обычным, разрушено встречей с Эмбер; к чему все это приведет, остается только гадать. Ричарду не нравился душевный непокой. Нужно позабыть об этой девушке как можно скорее.

Встреча в лесу с Ричардом Мэнли что-то изменила в настроении Эмбер: возвращаясь в Грейхилл, она негромко напевала. Кошмары прошедшей ночи отодвинулись, подернулись дымкой и скоро, наверное, забудутся совсем. Эмбер еще ни разу не оказывалась настолько полезной взрослому, умеющему за себя постоять человеку. Ни разу и не видела мужчину сильным и беспомощным одновременно. Беспомощность отчетливо его злила, однако Эмбер не сомневалась, что, не приди она, лорд Мэнли справился бы сам. Откуда-то она знала: он скорее полз бы до самого Фэйрхед-Мэнор, чем взывал к помощи или лил слезы.

Это вызывало восхищение. Эмбер понимала, что становится лучше рядом с Ричардом, его присутствие заставляло ее тянуться, чтобы пытаться соответствовать его уровню. Он — пример для подражания, по меньшей мере. Настоящий человек, который знает, чего хочет; и вместе с тем, как показала сегодняшняя история, он тоже может попасть впросак.

Упорство, с каким Ричард пытался отослать Эмбер и делал вид, будто все в порядке, было и смешным, и трогательным. Очень мужское поведение. Эмбер интуитивно неплохо разбиралась в людях и уже начала подмечать общие для многих черты.

Насколько ему была необходима ее помощь, Эмбер и сама поняла, пока они шли к мельнице, хотя ни слова произнесено не было. В те несколько минут, что они просидели на мостике, Ричард оказался так близко… И это взволновало. Эмбер даже растерялась слегка и болтала о чем угодно, лишь бы не выдать своего смятения. От Ричарда исходил едва уловимый запах одеколона, приятный и не раздражающий. И это действовало, пробуждало ощущения, о которых Эмбер не подозревала.

Она вернулась в Грейхилл вовремя, чтобы переодеться и отвести Бруно к завтраку. Понимая, что Ричарду будет неприятно, если она начнет болтать об утренней истории, Эмбер решила молчать намертво. Да ее никто и не спрашивал, как она провела утро, никого это не интересовало. Иногда отсутствие семьи имеет свои преимущества.

Бруно весело болтал, Шерра и Джонатан перебрасывались шутками, Аделия пребывала в состоянии мечтательном, — обсуждение ходило, разумеется, кругами около праздника у Фэйрхедов, в особенности касаемо сегодняшнего Бала Цветов. Эмбер решилась поинтересоваться особенностью мероприятия, и Шерра охотно разъяснила, что каждый гость должен представлять какой-либо цветок. Женщинам проще, а вот мужчинам придется постараться.

— Думаю, сегодня будет множество жасмина, он хорошо цветет, — смеялась Шерра. — И крокусы с нарциссами еще не отошли.

— А ты сама? — спросила Аделия.

— У меня есть платье, вышитое розами, и очень удобно: розы в нашем саду уже начали цвести. Те кусты, что мы выписали из Австрии, отлично приживаются. А ты?

— Я буду примулой.

— А вы, мисс Ларк? У вас есть идеи?

Идеи у Эмбер были, только недостаточно средств для их воплощения. С Ричардом она была отважной, а в присутствии Даусеттов слегка терялась. Особенно когда речь заходила о вещах, лежавших вне области ее обязанностей. Эмбер могла часами обсуждать с Шеррой Бруно, однако доброта леди Даусетт смущала ее. Эмбер не была уверена, может ли этим пользоваться и насколько это уместно, хотя Шерра и уверяла, будто все в порядке.

— Мне хотелось бы быть лилией, — несмело произнесла она, — но…

— Скорее репейником, — фыркнула Аделия.

— Это тоже отличная идея, — примиряюще сказала Эмбер; ей не хотелось ссориться с мисс Маттон. — У меня имеется подходящее платье.

— Но лилия гораздо лучше! — воскликнула Шерра. — В оранжерее как раз расцвела парочка, а с платьем мы что-нибудь придумаем.

— Не стоит, миледи!

— Еще как стоит!

Джонатан слушал перепалку с улыбкой.

— А ты не насмехайся, — сказала ему Шерра. — Будешь тюльпаном.

— О Господи! — закатил глаза лорд Даусетт. — Как скажешь, дорогая!

— А Бруно мы нарядим крокусом. Да, мой милый?

— Мне нравятся крокусы, мама!

— Вот и хорошо.

Отвертеться не удалось. Если Шерра бралась за дело, то доводила его до конца. Она отыскала в гардеробной платье — белое, отороченное нежным кремовым кружевом, — и заставила Эмбер примерить. А затем, как гувернантка ни сопротивлялась, принесла драгоценности. — изумительной красоты ожерелье с выложенной жемчугами тяжелой лилией и диадему в комплект к нему.

— Миледи, это уже слишком! — запротестовала Эмбер.

— Вовсе нет.

— Не стоит! Я надену что-нибудь из своих украшений.

— Вам не нравятся эти?

— Они бесподобны, однако…

— Тогда не возражайте.

Эмбер глубоко вздохнула и высказалась откровенно:

— Миледи, я простая гувернантка. А это драгоценности для дамы из высшего общества вроде вас.

Шерра хмыкнула:

— Позвольте, я вам кое-что скажу, мисс Ларк?

Эмбер обреченно кивнула.

— Простите, если это прозвучит наставнически, но… — Голос леди Даусетт сделался жестким. — Где бы вы ни работали сейчас, вы — леди. И вы должны понимать, что это значит — быть леди. Так легко отказаться от того, что судьба дала вам при рождении, и не желать большего. Я внимательно наблюдаю за вами, Эмбер, с первого дня вашего пребывания здесь; и мне не нравится, что вы ничего не хотите.

— Почему? — в замешательстве произнесла Эмбер. — Я хочу.

— Чего? Расскажите мне, как вы видите свою дальнейшую жизнь?

— Я поднакоплю денег, — созналась Эмбер, — куплю себе дом в деревне…

— Все понятно. Сядьте.

Эмбер послушно опустилась на кушетку; Шерра устроилась в кресле напротив. В комнату хозяйки никто не заглянет без предупреждения, и леди Даусетт воспользовалась этим.

— Мисс Ларк, вы очень способная девушка. Однако у вас есть проблема: вы не хотите большего, чем то, что у вас уже есть. Не стремитесь к вершинам, не желаете даже попытаться взлететь выше.

— Я хорошо знаю свое место, миледи.

— И очень зря. Вы же леди, леди по рождению; как вы можете об этом забывать?

— Мне казалось, что я не забываю.

— Нет, забываете. Поймите, быть леди — это не просто говорить правильно, уметь держать себя в обществе и демонстрировать хорошие манеры. Вам открыты разные дороги, а вы сидите на месте и никуда не идете. — Взор Шерры ностальгически затуманился. — Когда я увидела Джонатана, то влюбилась в него с первого взгляда, хотя мы все здесь соседи и, бывало, сталкивались; но он уезжал надолго, путешествовал по Европе, и я почти не встречалась с ним. А затем он вернулся в Грейхилл, и я не устояла. Мне говорили, что он никогда не обратит на меня внимания. Говорили, что у меня нет шансов. Я сказала себе: он будет моим. И вот он мой, а я всецело принадлежу ему, и уже несколько лет мы счастливы вместе. Вы же, мисс Ларк, не понимаете, чего хотите, и даже не пытаетесь пробовать. Вам дается шанс, а вы сопротивляетесь ему изо всех сил. Боитесь?