В тёмной квадратной комнате без окон за простым письменным столом, освещённым настольной лампой с жестяным абажуром, сидел круглолицый человек в штатском. Он вскользь глянул на Флору, ткнул пальцем в сторону табурета, стоявшего перед столом, и продолжил перебирать бумаги. Она присела, но пришлось подождать несколько минут, прежде чем хозяин кабинета вновь обратил на неё внимание.

– Поближе двигайтесь.

Она послушно придвинула табурету на пару локтей к столу и снова села.

– Итак, Флора… э-э-э. Озирис. Старший лектор-делопроизводитель шестого отдела секретариата Великого сагана. Сорок два года. Не замужем. Так? – Он бросил на неё пытливый взгляд.

– В точности так, – поспешила ответить она.

– Прочтите, распишитесь и свободны. – Он протянул ей лист бумаги с печатным текстом.

«Я, Флора Озирис, старший лектор-делопроизводитель шестого отдела секретариата Великого сагана, 29 дня месяца Абу, прогуливаясь по бульвару Миролюбия, заметила, что за мной неотступно следует некий человек, который показался мне подозрительным. При более внимательном рассмотрении я опознала в нём бывшего студента Университета древней истории царства Кетт Якуба Гиваргиса. Насколько мне известно, данный студент два года назад был мобилизован в вооружённые силы Империи, а значит, должен был находиться в действующей армии. Прошу провести всестороннюю проверку по данному факту.

30 дня месяца Абу. Флора Озирис»

– Прочли? – нетерпеливо спросил дознаватель.

– Да. Но это же неправда…

– Правда нас, конечно, тоже интересует, но отчётность важнее. Правду к делу не подошьёшь.

– Но зачем…

– Послушайте, Флора, перестаньте артачиться. – Человек за столом явно терял терпение. – Мы вам, в конце концов, жизнь спасли. Подполковник Акихар Нарамсин настоял, чтобы за вами установили наблюдение, утверждая, будто нутром чует, что вам угрожает опасность. И слава богам, чутьё его не подвело. Но нам на всякое действие нужен соответствующий документ. Вы понимаете?!

– Понимаю.

– Так расписывайтесь, и дело с концом. – Он обмакнул перо в чернильницу и протянул его Флоре.

Она положила бумагу на край стола и молча расписалась. Спорить было явно бесполезно, да и незачем.

– Всё?

– Почти. – Он протянул ей ещё одну бумагу.

«Я, Флора Озирис, старший лектор-делопроизводитель шестого отдела секретариата Великого сагана, заявляю о своём согласии сотрудничать с Ночной Стражей и сообщать доверенным представителям данного учреждения обо всех фактах антигосударственной деятельности, обо всех подозрениях, связанных с деятельностью сотрудников секретариата Великого сагана, которые могут свидетельствовать о неблагонадёжности, непрофессионализме, корыстных побуждениях и прочих негативных явлениях, не совместимых с обликом государственного служащего Империи.

31 дня месяца Абу. Флора Озирис»

– Вы меня вербуете?

– У нас так не принято говорить. Мы предлагаем сотрудничество. И не думайте, что совершаете что-то предосудительное в отношении ваших коллег. Почти все они подписали подобные документы, понимая, что наша цель – не репрессии, а наведение порядка, в том числе, и в управленческих структурах.

Флора расписалась.

– Кстати! – Дознаватель широко улыбнулся. – Я понимаю, что вы всего-то два дня на службе, но, раз уж между нами возникло такое взаимопонимание, скажите, не заметили ли вы чего-нибудь подозрительного…

– Заметила.

– И что же? – Он приготовился записывать.

– Есть сотрудник по имени Хавшаб. Его квалификация явно не соответствует занимаемой должности. Пишет совершенно безграмотно и коряво. Всё приходится переделывать другим сотрудникам, а у них и своей работы хватает.

– А почему его не уволят?

– Он родственник Великого сагана.

– Близкий?

– Не очень.

– Что ж. Займёмся. Великий саган – нам не указ. Мы – самостоятельное ведомство, которое напрямую подчинено Императору, да живёт он вечно. Всё! Теперь вы точно свободны.

– Может, кто-нибудь меня подвезёт?

– Извозчики дежурят за углом. Как выйдете – направо. Проезд до центра города – пятнадцать чиклей. Если будут заламывать цену, сделайте вид, что уходите. Сами догонят. Деньги у вас с собой есть? Могу ссудить…

– Обойдусь. Прощайте.

28 августа 2923 года, борт «Владимира Комарова»

Кот безмятежно жмурился, развалившись на кушетке в медицинском блоке, и капитан не отрывал от него глаз, сидя в диагностическом кресле, облепленный датчиками и сканерами. По его голове, продираясь сквозь густую шевелюру, ползала серебристая «сороконожка», которую Наики извлекла из огромного арсенала медицинского оборудования и безжалостно натравила на Егора. На поверхности головы от этого временами возникал зуд и прочие неприятные ощущения, но всякую попытку почесаться Наики тут же пресекала, заявляя, что не позволит рисковать ценным прибором, который при такой жизни, что у них началась, наверняка пригодится ещё не раз. Она настояла на полной диагностике ещё и потому, что сам капитан о симптомах, которые привели его сюда, сообщил крайне невнятно и без какой-либо конкретики. И всё-таки она, похоже, была рада уже тому, что для неё наконец-то нашлась работа по специальности.

– И что? – поинтересовался Егор, стараясь не выпускать из виду подозрительного кота. – Каков диагноз?

– По-моему, капитан, ты явный симулянт, – ответила она, продолжая наблюдать за показаниями приборов. – Здоровья у тебя втрое больше, чем у мамонта.

– Мамонты-то вымерли…

– Им же хуже. Но всё равно спасибо. Признайся, ты нарочно всё это придумал, чтобы дать мне возможность почувствовать себя нужной и полезной? Так?

– Лучше скажи, зачем ты кота на борт притащила…

– Что? Я?! Кота?!! Это разве не твой?

– А почему он у тебя тут обосновался, как у себя дома?

– Нет, ну правда… Я-то подумала, что матёрому космическому волку взгрустнулось. Ты взял с собой эту живность и всю дорогу прятал в каюте, чтобы никто из команды не заподозрил тебя в сентиментальности и склонности к ностальгии. И, кстати, нисколько не удивилась. Тем более, ни Устав, ни инструкции Флота Академии Наук не запрещают брать на борт домашних животных при соблюдении всего комплекса требований по их содержанию. Разве не так?

– Послушай, Наики… – Капитан левой рукой начал снимать с себя датчики, а правой ловить в голове «сороконожку». – А я ведь только из-за этого кота к тебе и напросился. Увидел его в коридоре перед вылетом, хотел поймать, заглянул за угол – а его уже нет. И бежать ему там некуда было. Думал, глюки начались. И во время сегодняшней вылазки мы чуть не погибли. Ты знаешь… Как будто предупредил кто. Я видел, как Вьорика заживо сгорела. И свою смерть видел. А всё с него началось – с кота. Так что, если ты шуточки тут шутишь, то прекрати. Ясно?