Невольный взгляд вдоль горизонта, затем – в зенит. Но боевых самолетов или вертолетов вроде не видать. А тащить взрывчатку по земле лишь для того, чтобы уничтожить следы чьего-то присутствия, породив при сем новый, гораздо более заметный, – откровенная глупость.

– Не там ли?.. – продолжать Ветров не стал.

– Очень может быть. – Сохан тоже напряженно прислушивался и тоже явно не мог понять причину и смысл происшествия. Одно ясно – ничего хорошего взрыв не сулил. Но не артподготовка же! Зачем?

Пока осматривались в поисках опасностей, едва не прозевали появление небольшого спортивного самолета. Машина выскочила из-за дальних деревьев, на небольшой высоте пронеслась над полем и легла в разворот. Короткая пробежка, и аппарат застыл вблизи кромки леса. Только кромка – понятие растяжимое, на сей раз в прямом смысле слова, и до полуукрытых деревьями беглецов было метров триста. Ладно, двести пятьдесят.

На землю соскочил какой-то мужчина. Низенький, худой, можно даже сказать, что хрупкий. Оружия у него видно не было. Хотя оно вполне могло быть у оставшихся внутри. Сколько их там? Судя по размерам самолета, максимум человек семь-восемь. Но если профессионалы…

– Вадим?

– Не знаю. – Батурина старательно щурила глаза. – Кажется…

– Тогда – пошли. – Ветров шагнул первым. В одной руке сумка с вещами, в другой – с «винторезом», за спиной – рюкзак. Словно вьючный осел. Случись что, пока изготовишься для боя… Одна Людмила налегке, хотя ей-то в нынешней ситуации как раз стоило бы освободить мужчин для возможных действий.

Стоявший у самолета увидел группу, энергично замахал рукой, призывая двигаться побыстрее. Затем не выдержал и сам очень быстрой походкой, едва не бегом пошел навстречу.

Людмила наконец узнала, побежала, уже не думая о попутчиках. Бежала она чисто по-девичьи, зачем-то отводя согнутые в локтях руки в стороны, и поспевать за ней можно было обычным быстрым шагом. Ну, почти поспевать. Сохану двигаться быстро было трудно, а бросать деда Ветрову не хотелось. Как не хотелось бегать ни с того ни с сего. Теперь уж одна минута роли не сыграет. По крайней мере, хочется верить.

Батурина с налета бросилась на мужчину, обняла. Не как возлюбленного, скорее как очень близкого родственника после долгой разлуки.

Мужчина в ответ легонько похлопал девушку по спине, затем отстранился, оценивающе взглянул на ее спутников. Посланец был одет в обычные джинсы и летнюю куртку, однако в нем сразу чувствовалось военное прошлое. Чем-то он напомнил Роману оставшегося на обреченной станции командира. Та же уверенность в себе, внутреннее спокойствие, отсутствие показного, умение четко отделять нужное от ненужного.

– Ты и есть Ветров? – Мужчина не столько спрашивал, сколько утверждал. – Я – Вадим. Отец Людмилы просил обеспечить ее безопасность.

– Роман. – Под командирским взглядом Вадима старший лейтенант невольно выпрямился, разве что не щелкнул каблуками.

Тот уже явно составил мнение о молодом офицере и теперь обратил внимание на деда.

Церемония знакомства была столь же короткой. Каждый понимал – нет никакого смысла разводить здесь и сейчас политесы, да искать некие общие интересы, кроме одного, без того ясного – спасения журналистки.

– Иван Петрович, – пробормотал старик, пожимая предложенную руку. – Эй, – позвал он, когда Вадим развернулся и, приглашающе махнув, пошел к самолету. – А с Юриком познакомиться?! Он же обижается.

Прибывший удивленно оглянулся. Никого больше не заметив, он вопросительно поднял брови.

– Не обращайте внимания, – успокоила его Людмила. – Наш вояка немного со странностями.

– Давайте в самолет, – махнул головой Вадим Геннадиевич, в уголках губ затаилась улыбка. – Надо спешить. В воздухе все сообщу. Секунды дороги. Того и гляди…

Но посмотрел на Батурину и ничего уточнять не стал. Ни к чему нервировать девушку, и так намучилась.

Беглецы торопливо залезли в крохотный салон, если можно назвать салоном четыре кресла, два чуть впереди и два позади них. Плюс – крохотный проход между ними. Один человек там уже наличествовал. Молодой, худощавый, и в то же время – гибкий, наводящий на мысли, что явно трудится в команде Вадима. Иными словами – охранником.

Людмила его немедленно узнала, поздоровалась, но не как с Вадимом, а проще. Но душевно.

Сам начальник разместился рядом с пилотом, мимоходом оглянулся на попутчиков и кивнул. Самолет немедленно тронулся с места, пробежал немного по полю, подпрыгивая на кочках, покачиваясь, а затем земля стремительно ушла вниз. Недалеко, высоту летчик набирать не стал, предпочитая уходить прочь на бреющем. Еще и на каком – казалось, верхушки деревьев мелькают под самым брюхом самолета, и он вот-вот наскочит на какой-нибудь сучок. В довершение ко всему самолет слегка болтало, он то чуть взмывал в воздух, то проваливался вниз к поджидающему его нагромождению стволов и ветвей.

– Значит, так. – Вадим повернулся к беглецам. Манера пилота его нисколько не смущала. Двигатель гудел, приходилось фактически кричать, чтобы быть услышанным. – Слушайте вводную. Времени у нас было в обрез, пришлось довольствоваться тем, что подвернулось. Вот ваши паспорта. – Он извлек из кармана какие-то небольшие карточки, больше похожие на удостоверения или пропуска. – Отныне вы граждане Литвы. Она входит в Евросоюз, в его границах можете свободно перемещаться по этим документам. Подлинные, между прочим. Только карточки ваши. Думаете, легко было найти? Ладно, фото Романа взято из личного дела, но Сохана едва раскопали. Плюс именно этих паспортов – там у них гражданство давалось всем. Нулевой вариант. Так что никто не удивится, что вы русские. Да и литовского за пределами страны никто не знает, как-нибудь вывернетесь. В саму же Литву соваться незачем. Обычная европейская дыра. Если бы знать заранее, обеспечили бы чем-нибудь более солидным. Но на первое время сойдет, а там подумаем. Мне приказано быть с вами, обеспечивать безопасность. Толик, – указал подбородком в сторону худощавого, – будет у нас помощником по специфическим операциям. Для тех, кто не в курсе: Толик неплохой хакер. Весьма пригодится. Остальные прибудут прямо на место. Потом решим, куда именно. Все равно есть кое-какие сложности, так сразу целую группу не сформируешь. Тем более шеф пока не понял, для чего именно.

Все было произнесено без пауз, одним духом. Но в конце прозвучало нечто вроде вопроса, и пришлось Людмиле вкратце рассказать о жутковатых тайнах. Благо у нее имелось двое свидетелей, которые в свою очередь поведали о событиях на атомной станции и о том, что было после них. В частности, об объявлении охоты на девушку. Они-то что? Лишь что-то видевшие и слышавшие, да кто поверит подобным россказням? Вдобавок высунься, открой рот, и тебе его могут сразу закрыть навсегда. А прятаться… Прячьтесь, что ж. Дед старый, сам помрет. Офицер… Мало ли в стране бывших офицеров? За каждым гоняться – никакого всемогущества не хватит.

Иное дело бывшая журналистка. Как бы своя, подвергшаяся ген-изменениям, и вдруг вышедшая из-под контроля. Таковая наглость обязательно заслуживает смерти. Не умерла сама вовремя, придется помочь отправиться в края, где нет ни радости, ни печали.