Они втроём продолжали стоять. Братья рассматривали её с любопытством. Тут она потянулась к лямке бюстгальтера. На лице у неё читалось отвращение. Но не успела она стянуть вторую, как Митя её остановил. Он подошёл к ней и мановением руки показал ей, чтобы она села на кровать. Он повернул её спиной к себе и сам расстегнул застёжку. И тут ему открылась нежная спина, словно утренний туман в поле. Он тыльной стороной руки провёл по её борозде от лифчика, а потом и вовсе поцеловал. Она вздрогнула от его губ, но он уже к тому времени отошёл.

Братья велели ей сидеть и не двигаться. Она их во всем слушалась. В мыслях у неё было только одно суждение, что они хотят ей отомстить. Сзади какое-то шарканье, но это шёпот мягкого карандаша об бумагу. Они очень быстро нарисовали её спину, встали и ушли.

Уже рано утром Митя спал в машине, припав лбом к стеклу. И восходящее солнце растопило его слипшиеся веки. Он дремотно стал раскрывать глаза. Перед его взором припала красота. Они ехали по дороге, а вокруг поля. Все они были затоплены жемчужным и густым туманом. Из него торчали деревья. Целые перелески.

Путь шёл перевалом, и машины то окунались, то снова выныривали из туманного моря. Но вдруг со стороны полей стало выходить солнце. И он снова вспомнил её спину.

***

Солнечный свет залил пол в спальне. Алёна встала на него босыми ногами. И он был холодным. Сестренка всё ещё спала. Алёна открыла дверь, а за столом сидела мама. Она ненароком взглянула в окно, вдруг за ней уже приехал Алексей. Он за ней подъезжал каждое утро, но в этот раз она его не увидела.

Мама пила чай. Алёна присела к ней.

— Поспала бы побольше.

— Да я уже сто раз просыпалась и засыпала, а ты чего так рано? Я думала, у тебя выходной.

— У меня сейчас смены вне очереди. Сейчас две сотрудницы отпуск отгуляют, и я пойду. — отхлебнув из чашки. — Чем сегодня займёшься?

— Не знаю. — сказала Алёна и тут же почувствовала на себе материнский взгляд.

— Ну зачем ты мне врешь? Будто я не знаю, что к нему побежишь.

— Зачем тогда спрашиваешь, если знаешь. — резко посмотрев на неё. — Ты что, подслушивала?

— Я тебя умоляю, — закатила глаза мать, — делать мне нечего. Не надо тебя подслушивать, когда и так всё понятно. Я на тебя посмотрю, когда у тебя будет своя дочь, которая уже станет женщиной.

— Ой, мама, ты так говоришь, потому что он Стародубцев, но ты его…

— Причём здесь Стародубцев, а? Мне плевать на Стародубцевых. Я сейчас о тебе говорю, понятно? Был бы кто-либо другой, я бы говорила тебе то же самое. Дело не в мужчине, а в тебе.

Алёна обернулась на закрытую дверь спальни.

— Да мам, тише… он не такой…

— Послушай меня…

— Он ничего не сделает мне…

— Ален, я говорю, послушай. Услышь меня, пожалуйста. Он тебя не трогает. Ты сама ему на шею бросаешься. Я тебя растила не для того, чтобы ты гуляла в этом посёлке с каждым встречным, но пришло время, ты встретила парня и с цепи сорвалась. Может, это моя вина. Слишком сильно тебя держала. Но сейчас я вижу, как моя дочь выросла уже в красивую женщину, у которой, естественно, должен появиться мужчина. И ты у меня выросла очень красивой, многие с тобой захотят оказаться в постеле. Я вовсе не против, да и не могу быть против, чтобы ты начала свою половую жизнь. Я не могу тебя удерживать, поэтому уже пришла пора думать своей головой, Алёна. И быть аккуратной. Не надо терять голову и думать, что это твоя судьба. Вы из разных кругов, а это, поверь мне, до добра не доводит. Его отец держит весь город, а твой отец работает на заводе в этом городе.

— Ну и что, зато его мама сидит дома, а ты у меня врач. Он совсем не тот, каким ты его представляешь.

— Пусть. Хорошо, если я ошибаюсь. Но сама не делай глупостей.

— Я их не делаю.

Она показала на её руку.

— Уже одну сделала.

— Я сама это хотела.

— Хорошо. Это твоя жизнь. Но мой долг, как родителя, предостеречь тебя от всех возможных разочарований. Они неизбежны на пути к взрослею, но вовсе не обязательно, чтобы ты их все своим лбом прошибала. — встав со стола. — Ладно, я пойду. Чтобы ты у меня никуда не ушла, пока сестру не накормишь. И смотри у меня, не допоздна, как придёшь, сестру сразу в дом, понятно?

— Да.

— Всё тогда.

— Мам, хотела поговорить о Настене.

— Вечером… — сказала она и вышла.

Она открыла сени и повеял холодный воздух, хотя за окном стоял солнечный свет

— Ладно, пока. — сказала Алёна уже себе.

С самого утра она ждала его. Не находила себе места. Станицу тем утром затопил небольшой туман, стекающий к реке. Она приняла душ и оделась на выход. Пока не проснулась сестра, она уже погуляла с собакой и приготовила завтрак. Сама к еде не притронулась. Настёна убежала гулять, а Алёна осталась сидеть на кухне в пустом доме. Смотрела в окно. Заглядывала за колыхающуюся занавеску.

Алексея всё не было, она успела сделать много дел по дому, а потом аккуратно прилегла на заправленную кровать, чтобы не помять своё сарафанное платье. Все двери открыты. Сквозняк пробегал, щекоча ей ноги. Она стала засыпать, но вдруг кто-то засигналил. Собака пришла в комнату и уткнулась ей в лицо своим шершавым носом. Алёна вскочила и устремилась к окну, Алексей, заметив её, помахал ей рукой.

Алёна выбежала и хотела накинуться ему на шею, но заметила усталость на заспанном лице, хотя время уже было два