* * *

Ларочка постаралась на славу. Квартира сверкала чистотой и идеальным порядком, праздничный стол ломился от яств. И сама Ларочка выглядела вполне прилично в голубом платье. И шикарные волосы не уродовали чрезмерным объемом ее тщедушное тельце – заплела косу, но хитро, только с середины волос, оставив свободной верхнюю их часть. Таким образом убирался излишний объем, а оттопыренные уши оставались спрятанными под волосами.

По обыкновению, Ларочка слегка приврала – не ожидался сегодня никакой потенциальный жених. Просто уж очень ей хотелось досадить бывшей подруге. Пришли, как обычно, родители Сергея да Маринкины подружки. Именинница дежурно чмокнула тетю Ларису в щечку в благодарность за подаренный симпатичный джемпер и после недолгого застолья умотала с подружками на дискотеку. Бабушка с дедушкой досидели допоздна, сокрушаясь по поводу преждевременной кончины свахи. Об Ирине же в этот вечер не было произнесено ни словечка: эта тема была запрещена в доме раз и навсегда.

Ларочка радостно щебетала, подкладывала гостям салатики, суетилась между кухней и гостиной, намеренно демонстрируя, что от отсутствия предательницы семья не пострадала – и без нее найдется, кому позаботиться об осиротевших дочери и муже. И с нетерпением ждала, когда же, наконец, эти старые перцы умотают домой. И тогда… да, именно сегодня все должно произойти! Недаром же она так старательно подливала водочки Сергею. Она давно все спланировала. Именно сегодня все должно решиться. Да, сегодня и только сегодня он должен будет признать, что без Ларочки ему просто никуда!

Словно прочитав ее мысли, старики засобирались. Да и неудивительно – часы показывали пол-одиннадцатого, а ведь завтра рабочий день, Сергею рано вставать. Потоптались в коридоре, пожелали сыну спокойной ночи, да и отбыли, наконец, восвояси.

Ларочка картинно плюхнулась на стул:

– Фу, устала! Ну давай, Сереж, выпьем, а то я ни поесть как следует не успела, ни выпить. Теперь уж можно расслабиться.

Тот не возражал. Налил в две рюмки водки, и, не дожидаясь красивых тостов, сказал буднично:

– Будь, – и выпил, даже не чокнувшись.

Ларочка обиделась, но виду не подала. Ничего-ничего, покочевряжься еще немножко. Все равно тебе деваться некуда – как в той старой-престарой песенке: «Никуда не денешься, влюбишься и женишься, все равно ты будешь мой!»

– Давай, Сереж, музычку включим, потанцуем, а? А то сидим с тобой, как пенсионеры.

– Не, не хочу. Устал, – он демонстративно потянулся к пульту телевизора, включил какую-то аналитическую программу.

– Бедненький, совсем измотался на своей работе. А давай я тебе массажик сделаю – здорово помогает, расслабляет, – и, не дожидаясь согласия Сергея, Ларочка подскочила к нему сзади, и давай наминать холку: – Я в массаже толк знаю, можно сказать, специалист. У меня рука опытная, набитая. Я ведь маму столько лет выхаживаю, каждый вечер массирую, чтобы пролежней не было.

Сергей молчал, но голову опустил, чтобы больший участок тела был доступен Ларискиным рукам. А та старалась, то наминая, то ласково поглаживая его мощную шею. Постепенно поле ее деятельности расширялось: от шеи она спустилась ниже, разминая его широкие плечи.

– Сними рубашку, – буднично, по-домашнему сказала она, вроде не просила о чем-то из ряда вон выходящем. – Мешает. Через ткань сложно работать, вся сила пальцев в нее уходит.

Не задумываясь, Сергей стянул рубашку через голову, поленившись расстегивать все пуговицы. И продолжал сидеть, склонив голову, как бык. Ларочка вминала пальцами с коротко обрезанными ногтями кожу в мышцы, словно замешивая тесто. Сергей прикрыл глаза, иногда подергивая плечами в ответ на слишком ощутимые вмятины. Сходу прочитав его мысли, она уменьшила давление и теперь не столько массировала, сколько гладила. Иногда, словно невзначай, руки ее скользили вниз, делали несколько ласковых поглаживаний в самом низу спины, потом, словно спохватившись, возвращались к плечам. Иногда, напротив, соскальзывали нечаянно от шеи к груди, и тогда Ларочка прижималась легонько к спине Сергея и замирала так на несколько сладких мгновений.

Он закрыл глаза и, кажется, забылся. Ларискины руки действительно успокаивали, расслабляли его тело. И он забыл, что это Ларискины руки. Ему казалось, что там, сзади, стоит Ирина. И именно Ира прижимается грудью к его спине, именно ее руки ласкают его живот, ее губы нежно щекочут шею. И так ему было хорошо, так уютно под ее нежными руками, что он все глубже погружался в грезу, словно проваливался в гипнотический сон. Ира, Иришка… Да, милая, конечно… Все хорошо… Только почему же мы так давно не делали это? Ничего, мы сейчас все исправим, мы сейчас нагоним все, что упустили…

И его руки уже потянулись за спину, обхватили ноги той, что просила о любви, запутались в ткани, пытаясь найти вход туда, где… Но что это? Это не те ноги! Его любимые ноги гладкие, ровные, высокие. А эти жилистые и маслатые. Чужие! Сергей вздрогнул и очнулся, вскочил резко:

– Ты! Ты… Ты что это делаешь? Что задумала?

– Ничего, Сереженька, что с тобой? Успокойся, все нормально. Я просто делала тебе массаж.

– Массаж? Да ты меня чуть не изнасиловала!

Ларочка улыбнулась ласково:

– Ну что ты, милый! И в мыслях не было. Я лишь делала тебе массаж, а если тебе чего-то захотелось, тут уж не моя вина. Впрочем, твое желание вполне объяснимо: миленький, ты же четыре месяца один. Что ж я, не понимаю? Мы же взрослые люди, к тому же не чужие. И в этом нет ничего постыдного, поверь мне. Я же вижу, как ты этого хочешь…

Она говорила, надвигаясь на ошарашенного Сергея, как ей казалось, неотвратимо. По крайней мере, под ее нажимом он отступал назад, к стене. Ларочка усмехнулась, прижала худосочной своей грудью Сергея к стене:

– Ты хочешь! Это видно невооруженным глазом. И чувствуется даже через ткань брюк. Не стесняйся, Серенький, меня не надо стесняться. Ты можешь сделать это со мной. Я никому не скажу и не обижусь. Я только хочу тебе помочь. Я – твоя скорая помощь, я всегда буду рядом…

Настойчивые руки уже расстегивали его брюки. Отступать было некуда – сзади стена, впереди Лариска. И ее руки, ее наглые вездесущие руки…

– Прекрати! – истерически взвизгнул он. Мужика такой крик не красит, но в эту минуту ему было наплевать на все. – Немедленно прекрати! Ты что себе надумала?

Резко оттолкнув ее, Сергей снова сел на стул, застегнул брюки, потуже затянув ремень.

– Прекрати, слышишь? Прекрати, – уже тише повторил он. – Не смей.

– Да что с тобой, Сережа? Что случилось? Я просто делала тебе массаж. Ты же знаешь, я всегда делаю то, что ты хочешь. Сначала ты хотел массаж – пожалуйста, мне не сложно. Потом захотел чего-то большего – ну что ж, на то и друзья, чтобы помогать в трудную минуту. Что случилось-то? Чего ты так испугался? Ты решил, что я непременно хочу прибрать тебя к рукам? Не бойся, в загс не потащу. Я только хотела тебе помочь. Ты четыре месяца один, мужику-то оно одному не сахар, верно? Что ж я, не понимаю?