Элизабет обвела всех быстрым, почти отчаянным взглядом, потом гордо вздернула подбородок и отвернулась, словно выражая несогласие с заявлением отца. Однако весь эффект оказался в Известной мере несостоятельным, поскольку зубы у юной леди выбивали дробь.

Венеция заметила, что все в комнате пришли в восторг от созерцания мисс Хиггинботем – за исключением Грегора. Он смотрел на сквайра, сдвинув брови с таким видом, будто его что-то озадачило.

Венеция быстро подошла к мисс Хиггинботем и взяла ее дрожащие руки в свои. Даже сквозь лайковые перчатки она почувствовала, что руки у девушки окоченели от холода.

– Ох, бедняжка, да вы вся дрожите! Идемте, погрейтесь у огня. – С этими словами она увлекла девушку за собой к камину. – Рейвенскрофт, уступите бедному ребенку ваше кресло.

– Рейвенскрофт? – раздался вопрошающий голос мисс Платт. – Почему вы так назвали мистера Уэста?

– О… это пустяки, в детстве у него было такое прозвище. Он и его друзья играли в разбойников, он изображал главаря шайки и придумал себе такое имя. Вот оно к нему и прилипло.

Мисс Платт кивнула, однако вид у нее был весьма заинтересованный.

Между тем Рейвенскрофт выглядел совершенно потрясенным и уставился на мисс Хиггинботем словно завороженный.

Грегор, усмехнувшись, решил, что теперь ему понятно, чем можно очаровать Рейвенскрофта. Что касается его самого, то Маклейну нравились женщины более зрелые как физически, так и нравственно, не говоря уже об уме. Этими качествами явно не обладала мисс Хиггинботем с ее широко раскрытыми глазами и не слишком дружелюбным выражением лица.

Грегор остался бы равнодушным к любой молодой женщине подобного типа. Иное дело Рейвенскрофт. Гм, вполне вероятно, что все происходящее откроет Венеции глаза на подлинную суть ее нелепого похитителя.

Сама мысль заключала в себе некоторые возможности, но тут Грегор снова перевел взгляд на сквайра и снова испытал некое странное ощущение. Что-то знакомое есть в этом человеке. Как если бы он…

– Лорд Маклейн, – произнес сквайр и подступил ближе к Грегору. – Вот уж не ожидал встретиться с вами здесь.

Грегор вежливо поклонился.

– Простите, но я не припоминаю наше знакомство…

– Нет-нет, мы с вами не знакомы. Я видел вас в клубе «Уайтс», и кто-то упомянул ваше имя. Не думаю, что мы с вами обменялись хоть словом, но я знаком с одним из ваших братьев. С тем, который одевается на французский манер.

– А, с Дугалом! Он заделался настоящим денди. Остальные мои братья и я сам не соответствуем ему в этом отношении.

Сквайр усмехнулся:

– Уверен, это у него временное увлечение. Я вел переговоры с вашим братом о возможности некоей совместной инвестиции. – Сквайр выпятил грудь. – Сегодня я несколько не в форме для разговоров о выгодных вложениях. Уж очень холодный день, по-настоящему холодный, если Нед Хиггинботем не в состоянии держаться на высоте. Может, не стоило бы упоминать об этом, но в прошлом году я заработал более двадцати тысяч фунтов в результате всего лишь двух спекуляций.

– Ах вот как, – произнес Грегор. – Это объясняет, почему вы вступили в переговоры с Дугалом. Он чует возможность выгодного вложения средств за сотню миль.

– Да, он человек проницательный, согласен с вами. Мой крестный отец герцог Ричмонд говорит, что его деньги попадают в надежное место, когда он доверяет мне их вкладывать. За последние десять лет он благодаря мне получил большую прибыль.

Миссис Блум весьма оживилась, и глаза ее заблестели при упоминании о герцоге.

– Здравствуйте. Я миссис Блум. Я еду с визитом к своей подруге, графине Камберленд. Кажется, вы сказали, что являетесь членом клуба «Уайтс»?

– Да. Я член этого клуба с семнадцати лет, так же как мой отец и мой дед.

Венеция, которая растирала холодные как лед руки мисс Хиггинботем в своих ладонях, глянула искоса на Грегора. Между бровей у него резко обозначилась вертикальная морщина и такие же линии появились по обеим сторонам рта. Стало быть, он чем-то недоволен. Венеция нахмурилась. Сквайр не сказал ничего предосудительного, почему же Грегор так мрачен? Быть может, он неодобрительно относится к новым приезжим?

Она пригляделась к сквайру. Круглое лицо с красноватой кожей, большой нос. Черты самые обычные, простоватые, но в глазах светится добрый юмор, и хотя голосу него по-деревенски громок, а одежда старомодная, на вид он, в общем, приятен. Досадно, если Грегору он не пришелся по вкусу всего лишь из-за грубоватых манер.

Миссис Тредуэлл внесла в комнату поднос, на котором стоял чайник, пускающий пап из носика, а также чашки и блюдца. Хозяйка гостиницы поставила поднос рядом с мисс Хиггинботем и налила чашку чаю.

– Пожалуйста, мисс! Это вас согреет.

Она передала чай мисс Хиггинботем, однако руки у той нее еще дрожали, и половина чая вылилась на блюдце до того, как горничная пришла на помощь своей хозяйке, взяла у нее чай и поставила чашку обратно на столик.

– Она промерзла до костей. Карета опрокинулась в канаву, и мы упали в глубокую лужу, она и я! – Горничная повернулась, чтобы показать, что спинка ее плаща совершенно мокрая. – У мисс Хиггинботем все точно так же, только я больше привычная к холоду, чем она.

– О Боже! – в ужасе воскликнула миссис Тредуэлл, взяла руки девушки в свои и начала энергично растирать. – Вам лучше снять с себя мокрую одежду, пока вы не заболели.

Венеция обратилась к сквайру:

– Мисс Хиггинботем может поселиться со мной, в моей комнате и…

– Нет, – прервал ее Грегор. Наступило неловкое молчание. Щеки у Венеции вспыхнули.

– Что вы имеете в виду, Грегор?

– Я уверен, что сквайр здесь не останется.

Венеция в изумлении округлила глаза, а сквайр побагровел.

– Послушайте… – начал было он, однако Грегор не дал ему договорить.

– Это было бы в высшей степени неудобно для обеих заинтересованных сторон. Здесь едва хватает места для нас пятерых. Я уверен, что мисс Хиггинботем нужно совсем немного времени, чтобы собраться с силами, и тогда вы отправитесь в путь. Пострадавшую лошадь можно заменить. – Грегор совершенно невозмутимо встретил взгляд сквайра. – К тому же вы, видимо, очень торопились попасть в Лондон, иначе не отправились бы в путь в такую погоду.

Сквайр бросил на дочь строгий взгляд, прежде чем заговорил отрывистым голосом:

– Это правда, мы очень спешим. Я надеялся попасть в дом моего брата до наступления ночи, но дороги оказались куда более скверными, чем я предполагал.

– Сейчас еще день. Вы доедете до Эддингтона меньше чем за час. Там есть прекрасная гостиница. – Грегор обратился за подтверждением к мистеру Тредуэллу: – Не правда ли?

Мистер Тредуэлл ответил, что да, это так, но вот дороги… а расстояние как-никак четыре мили.