В среду мне позвонила Джоан Салливан, жена моего старого друга. Джо умирал. И, судя по всему, жить ему осталось не больше двух недель.

– Приезжай сейчас,  – попросила Джоан.  – Он хочет тебя видеть.

Опустив взгляд на недельный план, который составила для меня Мэри Лу, я понял, что смогу выполнить его просьбу только в пятницу.

Мое сердце оборвалось.

Я так надеялся в этот вечер оказаться вместе с Шей в фургоне «Поиска и помощи»! Доехать до Спокана и вернуться к ней вовремя было невозможно. В дороге придется провести пять часов в один конец. А после десяти часов, проведенных за рулем, я вряд ли буду в состоянии подобрать ее у дома в семь.

– Я приеду в пятницу,  – заверил я Джоан.

Мы поговорили еще несколько минут, затем она повесила трубку. Я не видел Джо года полтора или больше. Ему исполнилось семьдесят, он был другом моего отца и в некотором роде моим наставником. Джо постоянно поддерживал меня в те мрачные дни, когда Кэти тяжело болела. Я знал, что у него рак, и мы с ним обменивались письмами по электронной почте. Но я не хотел быть ему в тягость и старался бодриться даже в самые темные дни после ее смерти. К счастью, в последнее время мне стало намного лучше физически и психически.

За что мне тоже следовало благодарить Шей. Мне за многое нужно было сказать ей спасибо. Откинувшись на спинку стула, я выдохнул, сожалея о том, что происходило с моим другом и наставником. Я надеялся, что его ждет ремиссия, но теперь было очевидно, что я ошибался. Думая о том, что лучше сообщить новости Шей лично, а не по телефону, я решил заехать в кафе «На углу» и пообедать там.

– Я на обеденный перерыв,  – сказал я Мэри Лу, выходя из кабинета.

– В час придут Брауны, чтобы исповедоваться перед венчанием.

– Я успею вернуться,  – пообещал я и взглянул на часы, дабы убедиться, что говорю правду. Но времени должно было хватить с избытком.

Я решил пройти шесть кварталов пешком, зная, что физические упражнения идут мне на пользу. Мысль о том, что Джо вскоре не станет, наполняла меня печалью, и в то же время я не мог справиться с разочарованием оттого, что придется отменить свидание с Шей.

Хоть это, наверное, было и к лучшему. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз был на свидании, и я немного подрастерял навык. К тому же я до сих пор сомневался в том, стоит ли мне заводить отношения с Шей. Мои страхи заключались в том, что другие люди скажут или подумают о ней. Она определенно не была той женщиной, с которой меня хотела видеть моя церковная семья. И все же это была моя жизнь, и мне следовало ощущать уверенность в том, что я могу встречаться с той, кто мне нравится.

А дело было в том, что мне нравилась Шей, и мне нравилось, как я чувствовал себя, находясь с ней рядом. К тому же она отлично сошлась с Марком и Сарой. Особенно с Сарой. С Марком все было сложнее определить. Он почти всегда держал все свои чувства в себе, что тоже меня беспокоило. Но с Шей я мог смеяться, и мне с ней было уютно.

Я знал, что начнутся пересуды. Что станут задавать вопросы о том, насколько она подходит мне и моим детям, пристойно ли это. Меня одолевали тревоги и сомнения. И все же я не мог перестать думать о ней. По возможности хотел лучше ее узнать.

Долгая поездка в Спокан и обратно даст мне необходимое время, чтобы осмыслить сомнения по поводу своих действий. В моей жизни и работе вдруг возникли сложности, которых я даже не представлял с тех пор, как потерял Кэти. Как бы я хотел поговорить с ней о наших детях, о том, как мне стать им достойным отцом! Бóльшую часть времени я чувствовал, что не справляюсь, что просто не знаю, как будет лучше для них.

Когда я добрался до кафе «На углу», оно оказалось набито битком, и я смог сесть только на табурет у стойки. К счастью, Шей обслуживала именно стойку и с той непринужденностью и приветливостью, которые сразу меня к ней привлекли. Заметив меня, она на миг остановилась и так тепло улыбнулась, словно весь день только и ждала моего прихода. Я сказал себе, что эту улыбку она наверняка дарит всем посетителям, не только мне. Но переубедить себя не удалось: мне хотелось верить, что она ждала меня. Именно меня.

Шей тут же взяла чашку для кофе и принесла ее мне вместе со свежей порцией этого напитка в кофейнике.

– Сегодняшнее блюдо дня – пастуший пирог.

– Звучит неплохо,  – сказал я, не удосужившись даже посмотреть на меню. Я был вовсе не голоден, и меня не интересовал обед. Я пришел только ради разговора с Шей.

Она приняла мой заказ и вернулась с ним через несколько минут. Когда она ставила передо мной тарелку, я спросил:

– У тебя есть пять минут?

Шей взглянула на стойку, возле которой были заняты все стулья, и неохотно покачала головой. Я видел сожаление в ее глазах.

– Извини, но нет.

Мне следовало вовремя сообразить, что как раз в обеденное время она будет очень занята. Но я надеялся, что она сможет взять перерыв, чтобы я все объяснил ей не просто в нескольких словах.

– Если хочешь, я зайду к тебе на службу после работы.

Я мысленно сверился со своим расписанием на вторую половину дня и понял, что у меня все распланировано до самого вечера.

– Так тоже не получится. Это насчет пятницы…

Нас прервала другая официантка, сказав Шей, что готов ее заказ. Шей неохотно оставила меня и принесла тарелку парню на другом конце стойки. Чтобы был повод вернуться, она долила мне свежего кофе.

– Что насчет пятницы? – спросила она.

– Боюсь, у меня ничего не получится.

Шей тут же подняла глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. Похоже, она забыла, что делает, потому что кофе перелился через край чашки и темная жидкость потекла через стойку. Шей тут же отставила кофейник и потянулась за салфеткой, чтобы вытереть лужу.

– Шей, мне очень жаль.  – Она понятия не имела, насколько мне жаль.

А она пожала плечами, словно это ничего не значило.

– Нет, все нормально. Ничего страшного. Серьезно.

– Мой друг заболел.  – Это прозвучало ужасно глупо, и я тут же пожалел, что начал с этой фразы. Я словно объяснял учителю, что мою домашнюю работу съела собака. Торопясь, я продолжил: – Джо живет в Спокане, и мне нужно уложиться за один день, и…

Шей накрыла мою руку ладонью.

– Дрю, все в порядке. Это не катастрофа, встретимся в другой раз.

Пастуший пирог наверняка был произведением кулинарного искусства, но для меня он на вкус отдавал паленой резиной. Шей из вежливости пыталась скрыть свои чувства, но я заметил, насколько она разочарована. Ее реакция заставила меня смутиться. Я боялся, что она возложила на мое приглашение больше надежд, чем я мог оправдать. Мне захотелось с силой провести ладонью по лицу. Я не соображал, что делаю. Мне нравилась Шей, рядом с ней я чувствовал себя беспечным и счастливым.