деньгами распоряжались как своими. Наверное, он все же ответил бы не слишком сдержанно и обрушил бы на Сизифа пару проклятий, если бы не увидел внезапно улыбку Дэна и не убедился: улыбка как-то успокаивает.

– Мы даже нашли тебе работу на это время, – сказал он.

– Помощником к Зиновию? – вяло пошутил Лева. – Мечтаю.

– Беру! – подал голос из дальнего конца помещения Радонский и махнул тряпкой.

– Лучше! Нам нужен учитель химии на месяцок-два! – сияя, заявил Макс.

– А раз ты шаришь, да еще из МГУ… – продолжила Марти, теребя бретельку, – справишься. Это ненадолго: пока наша химоза не вернется из больницы, у нее реабилитация после операции. Мы скучаем по кальцию, йоду, углеводородным соединениям и прочим чудесным вещам, которыми «Асклепион» народ травит.

– Мы никого не травим, – возразил Лева. – И между прочим, углеводородные соединения…

Марти усмехнулась:

– Я образно выразилась. Ты согласен? Директор наверняка ухватится за эту возможность, мы завтра с ним поговорим. С учителями швах.

Не то чтобы я был в восторге и не то чтобы верил в свои силы. Дети – страшные существа, маленькие еще ладно, но старшеклассники… с другой стороны, хороший способ кое-что доказать отцу и навсегда расставить некоторые точки над всеми матерными буквами. Я могу справиться с чем угодно, пап. И мне не нужны никакие земли Прайда, пап. Это тебе будет без меня погано, пап. Так не ценят, пап.

Я согласился. Они оживились и принялись придумывать, где бы мне пожить, будто я был их общим родственником. Кирилл жил в общаге, Ника – в казарме, Марти, Макс и Ася – в маленьких квартирах с родителями. Саша жила в просторной «трешке», но я просто представил – вот я прихожу к ее родителям и говорю: «Здравствуйте! Нет, я не жених вашей несовершеннолетней дочери, но она меня на улице подобрала, и я поживу у вас, ладно?»

– Ну ясно, – подвел итог Дэн, когда Саша закатила глаза и уверила, что все ерунда, если я не против спать на раскладушке. – Значит, живешь у меня.

Это даже вопросом не было.

– Соглашайся, он владеет особняком! – быстро ввел меня в курс дела Макс. – Ну то есть старым домищем в Наро-Фоминске, его дядя подарил, когда в Австралию эмигрировал.

– У нас классно, – уверил Дэн. Он, кажется, все-таки немного смущался. – Правда, на эл-ках придется ездить… Для меня они уже тоже как дом.

Ew-w-w. К тому времени я пять лет ездил только на собственной машине. Такого зверя, как общественный транспорт, я позабыл напрочь. А то, что кто-то может звать вонючие, трясучие, грязные вагоны домом… но ты, дружище, видишь красоту всюду. Я привык.

– Могу тебя на машине подвозить, – Лева все еще чувствовал себя максимально неловко от этого гостеприимства. – И предков твоих, если…

– О! – Дэн рассмеялся. Да и остальные даже не захихикали – зафыркали. – Машина у них есть. А вот я буду благодарен.

– Ну… – Лева оглядел их снова. Понимание, во что за считаную пару часов превратилась привычная и довольно комфортная жизнь ученого, накатило только сейчас. – Ладно, я вообще обещаю, что в долгу не останусь… Но сегодня в любом случае возвращаюсь к себе, забираю самые ценные вещи. Штольца, Усаги и Орихиме.

– Кого? – переспросили хором Саша и Марти. Лева спохватился.

– Моего ару и двух кошек. Пристрою у коллег, они присмотрят.

– Зачем? – удивился Дэн. – Мама обожает животных. Десять лет назад она некоторое время жила в Африке, вид попугая ее только порадует. А почему Штольц?

– И почему кошка Усаги? – добавила Саша. – Ты аниме смотришь?

– Смотрит аниме, читает классику… – Марти подмигнула Леве. – Ну просто мужчина-мечта.

Примерно так герой «Жука в муравейнике» рванул на Землю. Но если он не знал точно, куда там идти, то у меня уже были отличные варианты.

«Спасибо за новую интересную работу. Съезжаю. Поливай орхидеи, заберу их позже, если не сменишь замки. Абалкин».

Такую записку я оставил отцу на холодильнике. Глупый подростковый бунт, но почему нет? Вскоре я уже был торжественно представлен педсоставу школы № 363. И тогда же поселился у Дэна.

Дом недалеко от железной дороги и вправду не был типовым для русского пригорода. Башенка, окна-арки, тенистый сад, полный кленов и лип. Таких в Наро-Фоминске больше не было, как не было, впрочем, и таких чудаков, как Гоша Ленский, всю жизнь мечтавший изучать австралийских аборигенов. И вот дядя Гоша уехал. А его «особняк» вполне заслуживал того, чтобы стать памятником. Архитектуры. Лучшего времени. Планеты, на которую можно сбежать. Другой жизни.

Деревья роняли цветные листья, похожие на крупное конфетти. Вода в заросшем пруду отражала свинцовое небо, шла трепещущей рябью. На крыше медленно, скрипуче поворачивался флюгер – морской конек, довольно необычный знак. Никаких петухов.

– Не бойся, шагай! – Дэн, уже стоявший на крыльце, обернулся.

Лева все еще шел опасливо, а кошек, выпущенных из переносок, держал на руках.

– Да пусти ты их, не бойся. – Дэн улыбнулся. Солнце вызолотило беспорядочную копну его волос. – Собак у нас нет, и вообще.

Лева послушался: рыжая Орихиме и черная Усаги устали, явно были недалеко от того, чтобы начать царапаться. Оказавшись на траве, они тут же принялись хозяйски осматриваться. А вот Штольц по-прежнему сидел у Левы на плече и явно нервничал: то и дело впивался в рубашку крепкими когтями, что-то кряхтел на своем языке. Леве приходилось держаться поувереннее, хотя он тоже беспокоился.

– У нас хорошо, – сказал Дэн. – Правда.

– Верю, – просто ответил Лева. – Но согласись, я могу быть в шоке от…

– Ну да, примерно в таком, в каком мы оттого, что успешный ученый любит «Блич» и «Сейлор Мун», – подколол его Дэн, и Лева, усмехнувшись, признался:

– Не так, как «Короля Шамана». Просто кошки завелись раньше. А то были бы Джун и Анной. – Лева всплеснул руками. – «Будь шама-аном-королем!»

– Всех шама-анов королем! – смеясь, подхватил Дэн и открыл дверь. Кошки синхронно подняли головы и двинулись к крыльцу.

– Рефлекс. Жрать хотят, – прокомментировал Лева, и его явно услышали.

– Проходите! – раздался бодрый женский голос. – У нас есть карри и колбаса!

Он обернулся. От ворот приближалась женщина лет сорока – коротко стриженная, рыжая, в красных мешковатых брюках и салатовой блузе. За спиной женщины стоял, почихивая, старый микроавтобус, раскрашенный во все мыслимые и немыслимые цвета сразу, пестрящий пятнами, шашечками и цветами. Ага. Та самая «машина предков».

– Привет! – помахал Дэн. – Это Лева, ну, я говорил. Ты из театра?

– Спектакль поздний, в Москву поеду. Здравствуйте, Лев. – Она подошла и важно пожала ему руку. – Я Инна,