Марти молча дошла до крыльца. Остановилась, украдкой осмотрелась и… осторожно сдвинула каменную плиту, служившую нижней ступенькой. Снизу обнаружилась рыхлая земля, которую Марти принялась разгребать прямо руками. Быстро. Нисколько не заботясь о том, что запачкала и наверняка поломала ногти. Ника побежала к крыльцу первой, остальные за ней. Ася опасливо подошла последней. В нос пахнуло мшистой сыростью.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Макс, наклоняясь. Он оставался спокоен как слон, и только это немного успокаивало Асю, сердце которой почему-то колотилось все чаще. – После этого ты не сможешь есть чипсы.

Марти не ответила, она уже откинула последнюю горсть земли. В черных разводах виднелся большой кусок стекла, под которым что-то переливалось.

– Секретик? – удивилась и Ника, присаживаясь на корточки рядом. – Твой?

– Марти, только не говори, что ты тоже этой девчачьей хренью баловалась и там фантики! – фыркнул Макс. – Или блесточки? Стразики? Крышки пивные?

– Внимательнее, – процедила сквозь зубы Марти.

Под стеклом лежал старый крест. Не дешевый, не простой: голубая эмаль в обрамлении потемневшего серебра. Из светлого металла был и распятый Христос, объемный, словно живой и почему-то не тронутый ни влагой, ни временем. Ниже лежали две скрещенные косточки. Ася постаралась не думать о том, что они похожи на детские.

Марти, выдохнув, закопала «секретик». Водрузила плиту на место, выпрямилась, отряхнула руки. Она не проронила ни слова, но девочки, переглянувшись, пришли к одним догадкам. Когда твоя подружка – потомственная ведьма, пусть без метлы… тоже научишься понимать кое в каких вещах, для своей же безопасности. Макс как ни в чем не бывало вскрыл чипсы: он как раз в этом ничего не понимал и понимать не собирался. Но Асю его безмятежность больше не успокаивала.

– Марти, это… защита? – осторожно спросила Саша. – На дом? Ты ее делала?

– Только проверяю. – Марти поставила на плиту ногу, обутую в тяжелый ботинок. – А делал прапрадед, сыщик, расследовавший то дело. Он был спиритуалист и что-то заподозрил нехорошее… – Она осеклась, не стала заканчивать и лишь уточнила: – Нет, Саш, не на дом. На город. От того, кто здесь заперт. И мама говорила, один раз его уже выпускали, не так давно, лет… десять назад? Кто-то обошел защиту дедушки. Мама восстанавливала. Но мы очень тревожимся.

Ася поежилась, опять переглянулась с Сашей. Ника спросила прямо:

– А кого – его? Ну, выпускали? Кто тут сидит?

Мартина закусила губу.

– Не знаю. И мама не знает. В записях прадедушки нет его имени. Зверь… да и всё.

– А ты говоришь: «Не собака, не соба-а-ака»! – Макс дурашливо фыркнул. Неожиданно для себя самой Ася на него шикнула: «Перестань!» Он пожал плечами, буркнул: «Да подумаешь», – и запустил руку в пакет с чипсами.

Ася подняла голову. Мойры наблюдали из-под крыши; их лики казались равнодушными. «Чудовища? Ха. Вы еще Минотавра не видели». Если это и вправду были греческие богини, они наверняка думали что-нибудь такое.

– Если кто-то выпустит это, – продолжала Марти, – мы сразу узнаем. Впрочем, – она улыбнулась, обведя всех взглядом, – это байка. Может, прадед просто спер этот крест, когда мелкий был, и зарыл. А потом забыл. Он в детстве обожал воровать. Так-то вот. – Она энергично вытерла руки об одежду. – Салфетки у кого есть? Чипсов хочется.

Теперь и она казалась безмятежной, но Ася не слишком ей верила. Совсем перестала, когда перед следующей прогулкой Марти отказалась встречаться на старом месте.

Больше они никогда не сидели на этих ступенях. Но в тот день Ася, вся голова которой была занята видом Сашки у Макса на руках, даже не попыталась предположить причины.

Конечно, я дура, сама знаю. Сейчас вспоминаю… мы вообще были такие глупые, ненормальные с 7-го по 9-й класс. Боялись надуманной ерунды, все друг перед другом что-то изображали и при этом сильно-сильно друг за друга цеплялись. Потом отрезвила пощечина – когда Ника убежала. Мы ведь все вчетвером собирались в один вуз. Мы с Сашей и Марти хотели быть издателями, Ника думала о журналистике, жесткой, настоящей. В итоге она выбрала что-то еще более жесткое и настоящее. МВД. Мы не отговаривали, но я до сих пор не привыкла к тому, что в школе у меня две подруги, а не три. По-детски звучит, но когда в младших классах друзей совсем нет, а потом внезапно появляются и все классные, ты переживаешь за каждую трещинку в дружбе. Даже если в чем-то вы расходитесь, ты держишься за этих людей как можешь. И лично для меня это правильно. Я буду держаться, пока смогу.

Слышишь, Макс?

Ася была хрустальной куколкой – королевой какого-то бала. Стоя на самоцветном постаменте, под стеклянным колпаком, она наблюдала, как кружат мимо ряженые пары, а особенно следила за мужчиной в старомодном сером сюртуке. Интересное лицо – не то буддийского монаха, не то монгольского хана. Он тоже кидал на Асю взгляды, но танцевал с другой – одетой в черно-алое, скрывшейся за маской чумного доктора. Мужчина был не Макс, а незнакомка не Саша… но почему-то Ася ревновала, нет, даже злилась. «А я? Я?!» – закричала в какой-то момент она, прижала к стеклу ладони – и оно пошло трещинами, разлетелось, запело звоном…

В тон запел лежащий на тумбочке телефон. Ася проснулась и схватила его, едва не кувырнувшись с постели. Родной голос приветствовал ее где-то далеко или близко:

– Доброе утро, Асёна, заспалась?

– Доброе… – Она улыбнулась, убирая с лица волосы и выглядывая в окно, из которого било в глаза ослепительное солнце. – Так, немножко…

Асёной ее не звал больше никто, они с Максом даже не помнили, откуда взялось прозвище. Как и другое – Серпентинка. Но это вроде было просто что-то из Гофмана.

– Если собираешься в школу, вставай, через полчаса урок!

– Я встала, – сказала Ася совсем не сонно, спустила ноги с кровати, рассеянно потрепала своего спящего прямо на подушке щенка. Рублик только подергал толстыми лапами, преследуя воображаемых кроликов. – Правда-правда!

– Врешь-врешь! – Макс рассмеялся. – А ну шебуршись, жду через десять минут.

– Ла-адно… – Ася глянула в зеркало на свою лохматую голову. – Скоро выйду.

Десять минут. Сказать такое девочке. Старшекласснице. Он дурак, что ли?

Ася побрела в ванную. Умываясь, пыталась лучше припомнить, что ей снилось. Вроде ничего особенного. Только клетки на кафеле показались странными… ах да. В бальном зале пол напоминал шахматную доску.

На улице Асю встретили солнце, зелень и щебет птиц – все как в уютном романтическом кино. Макс ждал на перекрестке, под светофором. Улыбнулся Асе, сделав несколько шагов вперед, ловко подхватил