а гораздо более банальная причина. Обезьяна получала извращенное эстетическое наслаждение от этой погоне. Процесс преследования обреченной жертвы представлялся для нее этакой разновидностью игры под названием: «Кто кого съест», со строго распределенными заранее ролями. И в соответствии с правилами, Андрею в этой игре отводилось предназначение жертвы.

- Что называется пронесло (в переносном смысле этого слова), не догнали, - мысленно поблагодарил фортуну Андрей.

Следующей критической точкой плана было наличие саблезубого тигра у себя в логове и как развитие этого фактора, в случае присутствия оного на месте, его желание выйти и поинтересоваться, а что собственно говоря здесь происходит.

И тут планида оказалась на стороне Андрея. Смилодон таки вышел, Правда Андрею так и не удалось засечь вход в его логово, поскольку кошак, по установившейся традиции, возник на скальной полке тремя метрами выше, в виде дрожащего воздушного марева, которое быстро набрало необходимую форму, цветность, консистенцию и проявило зверя во всей его красе.

А далее процесс затормозился. Вместо того, чтобы остервенело наброситься друг на друга Монстры Зенона банально ошалели и начали играть друг с другом в гляделки. По видимому, между ними существовал этакий вооруженный нейтралитет, основанный на взаимном понимании того , что случись тварям сцепится между собой - победителя в такой битве не будет. Это как у великих держав, обладающих ядерным оружием, гарантирующим взаимное уничтожение. В обычной ситуации кинг-конг наверняка бы заранее обнаружил следы смилодона и не стал бы приближаться к его логову. Вот только слишком увлекся преследованием Андрея и попал а неловкую ситуацию. Объяснить причину своего недружественного поведения, кивая на Андрея, как виновника этого Казус Белли, он не мог, поскольку, как оказалось, защитный оберег работал, и саблезубый тигр все еще не видел парня.

Об этом Андрей догадался как по интенсивному нагреву Амулета, так и по тому , что саблезубый полностью его игнорировал, находясь буквально в трех шагах. Причина по которой оберег отказывался скрывать Андрея от обезьяны оставалась неведомой.

Понимая, что он не прав, кинг-конг глухо ворча начал отступать назад. При этом Андрей понял что угроза , четко различаемая в приглушенном рыке монстра, относится не столько к смилодону, сколько лично к нему. И в переводе на человеческий звучит как: «Ну, парень, погоди. Мы еще встретимся».

Такой поворот событий никак не устраивал Андрея. Мало того, что у него в перспективе появился коварный и мстительный враг, а для того чтобы это понять достаточно было посмотреть твари в глаза. В маленькие, на фоне башки размером с сорокалитровый казан, но невероятно злые глазенки, которые буквально метали молнии в сторону Андрея. Но и это не все. Далеко не факт, что оберегу и на этот раз о удастся отвести внимание смелодона.

Поскольку расстояние, отделяющее на этот раз парня от кошака, сократилось до совершенно мизерного значения в три метра. Считай, на расстоянии вытянутой рук. Да и очередная резкая вспышка боли в районе запястья подтвердила опасения, что перегорела еще одна нитка оберега. Можно было бы, конечно, попытаться нырнуть в пещерку, завалит вход камнями и оттуда громогласно заявить: «Я в домике». Вот только существовало опасение, что смилодон не знаком с правилами игры в «салки», а ежели и знаком, то станет ими руководствоваться.

Поэтому Андрей решил,что называется, пойти ва-банк, не слишком то и заботясь о долгосрочных последствиях своего поступка. Поступка из категории: «Сгорел сарай — гори и хата». Кинжал, судорожно сжимаемый в правой руке, он швырнул в морду смилодона. И что самое удивительное попал острием в лоб. Значительного вреда это зверю не нанесло, даже толковой царапины не оставило, но внезапное появление из воздуха металлического предмета , запущенного в морду явно не с дружескими намерениями, привели кошака в ярость. А поскольку другого кандидата, виновного в проявлении акта агрессии в поле зрения саблезубого, окромя кинг-конга, не наблюдалось, то весь праведный гнев и был обращен против оборзевшей гориллы, своим поступком разрушившей установившийся нейтралитет.

Будь у человекообразного монстра хоть немного поболее мозгов, возможно, кинг-коннг и попытался бы довести до сведения смилодона, свою непричастность к инциденту. Типа: «Невиноватая я. Он сам пришел». Вот только ему было не до того. Поскольку в левой руке Андрей все еще держал булыжник, с которым собирался охотиться на сусликов. И это при том, что попытку сбежать от гориллы, с кортиком в одной руке и увесистым камнем в другой, ничем иным, кроме как состоянием гроги объяснить не возможно.

Так вот, именно эту каменюку, да еще и левой рукой, Андрей запустил во второго монстра. И, вы будите смеяться, но таки попал. Это при том что расстояние до кинг-конга составляло не менее десяти метров. И снова в лоб. Парню впору было числить себя амбидекстром.

Такого оскорбления обезьяна стерпеть не смогла. Забыв обо всем на свете, в том числе и о присутствии невдалеке смилодона, кинг-конг с оглушительным ревом бросился на обидчика, размахивая над головой гигантской дубиной. А поскольку парень находился в непосредственной близости от саблезубого, при этом, расходуя последние резервы защитного амулета (Андрей почувствовал как превратилась в пепел и третья нитка из пяти) и оставаясь невидимым, то у кошака не осталось ни малейшего сомнения в том, что коварный враг покусился на его жизнь.

Навстречу стремительно атакующему кинг-конгу, не менее стремительно, а то и побыстрее бросился смилодон.

Если принимать на веру описание эпических битв (допустим между принцем и драконом, принцем и Кощеем Бессмертным, принцем и Чудо-Юдо), детально описанных в многочисленных былинах, кино эпопеях и прочих источниках информации, то подобные битвы длятся от пары часов до нескольких суток.

В случае сражения между двумя монстрами Зенона, скорее всего сказалось отсутствие принца. Поскольку эпическая битва заняла буквально мгновение. Андрей ничего толком и сообразить не успел, как все закончилось. На земле у подножья скалы валялся кинг-конг, Причем вся его грудина была вспорота клыками саблезубого тигра, навроде того, как консервную банку вскрывает нож, или выстрел из Джэвлина — танковую броню. Причем второе сравнение представлялось более уместным, поскольку нечто, весьма напоминающее бронеплиту, представленное одним куском, состоящим из ребер и невероятно толстой шкурой, было отброшено в сторону, открывая на всеобщее обозрение внутренности. Монстр был все еще жив, но учитывая то , кто каждый удар его сердца, отчетливо просматриваемого внутри вскрытой груди, фонтаном выбрасывал из разорванных артерий чуть ли не по литру крови, было очевидно, что никакая регенерация его не спасет.

Смилодон, в этом плане, выглядел поприличнее. Во всяком случае ни