были спички или на худой конец огниво. Осваивать технику добычи огня, которой владели первобытные люди, с помощью трения палочек друг о друга, либо высекая искры кремнем, Андрей посчитал для себя делом совершенно бесперспективным.

- С другой стороны, почему бы не попробовать. Как говорится: «Не догоню, так хотя бы согреюсь». Поискать что ли кремний. Интересно, как он выглядит? А вот надо было не на филфак идти учиться, а становиться геологом. Как батя советовал. Сейчас бы ни горя ни заботы не знал. Впрочем, вскоре обнаружился гораздо более перспективный вариант. Узкая неглубокая расщелина в скале , скорее даже небольшая пещерка, в которую кто-то заботливо натаскал охапку травы, способна была на первое время спасти его от холода. А после того как Андрей завалил изнутри камнями вход в пещеру, зарылся почти с головой в траву и надышал, температура внутри поднялась со значения: На грани выживания до: Жить можно.

- Поскольку костей внутри пещеры нет, будем считать , что ее хозяин не матерый хищник, а безобидный суслик. И этот суслик, или допустим белочка, почует меня издали и убоится предъявлять претензии, - попытался успокоить себя Андрей, которому совершенно не хотело вступать в кровавую битву за обладание жилплощадью. Вот только напрасно он вспомнил при этом про белочку. Воспоминание о зубастой твари, по странному капризу именуемой Белкой-летягой, планирующей над головой и пытающейся на лету вырвать из него кусок мяса, настроение не прибавили.

Глава девятая. Охота, это когда охота

Глава девятая. Охота, это когда охота.

В которой главный герой проводит бессонную ночь, думая о главном, в том числе и о том, кто же в доме хозяин, а потом осторожно покидает свое убежище и вскоре понимает, что лучше бы он этого не делал.

Нельзя сказать, что ночь прошла для Андрея слишком уж беспокойно. На фоне того, что произошло с ним ранее, можно и вообще считать, что все замечательно. Грех жаловаться - относительно тепло, относительно уютно и точно не кусают мухи. А то, что удалось уснуть разве что под утро (кто же в здравом уме станет храпеть, когда у тебя над головой в пещере, можно сказать этажем выше, расположился смилодон и время от времени грозно рычит), так это понятно — нет в мире совершенства..

Зверь вернулся буквально через пол часа после того, как Андрей завалил камнями вход в свою пещеру. Причем сделал это парень вовсе не с целью защиты. Мысль о том, что его ближайшим соседом окажется саблезубый тигр даже не пришла Андрею в голову. Ну убежал кошак по своим делам, и скатертью дорога. А ему даже портки стирать не придется, поскольку в Зенон рекомендуется отправляться натощак.

Андрей завалил вход исключительно с целью сохранения тепла. Поэтому шорох, издаваемый хищником, передвигающимся по камням, тяжелое дыхание зверя, раздавшееся казалось бы над самым ухом и боль от нагревшегося оберега, стали для Андрея неприятной неожиданностью. А уж то, что судя по звукам, логово хищника находилось всего-то в десяти метрах от пещеры Андрея, никак не способствовало крепкому и здоровому сну.

Нельзя сказать, что мысль о том, что конкретно эта скала может быть опасной для ночевки не пришла Андрею в голову. Он никогда всерьез не воспринимал аргумент о том, что снаряд никогда дважды не падает в одно и то же место. Падает. Еще как падает. Вот только альтернатива между относительно уютной пещерой и перспективой отправиться на ночь глядя в даль, с непонятными перспективами, не оставила ему выбора.

Его до некоторой степени подвела мысль, мелькнувшая на секунду в голове, в тот самый момент, когда он увидел, как смилодон, с грацией горного козла, скачет по камням. Мысль о том, что этот представитель животного мира относится к разряду ночных хищников и предположительно, не дожидаясь наступления темноты, загодя вышел на охоту. А охота дело не быстрое. К тому же хищники никогда не охотятся вблизи собственного лежбища.

Что-то не сложилось. Не прошло и получаса, как зверь вернулся.

Не исключено, впрочем, что охота не отняла много времени, и сейчас у себя в логове смилодон переваривает пищу.

Неудивительно, что предыдущий хозяин оставил пещеру, в которой, ныне расположился Андрей. То ли будучи сожранным своим соседом, то ли успел перебраться в более безопасное место.

Судя по беспокойству, которое демонстрировал саблезубый тигр своим рыком, он что-то чуял. Был ли это запах, оставленный человеком, или отголоски ауры - непонятно. А что, в магическом мире ауру способен был распознать практически каждый хищник.

В любом случае, смилодон, будучи по своей природе ночным хищником, отчего-то всю ночь не покидал своего логова, расположенное в той же скале, метрах в десяти выше над пещерой Андрея.

О том, что он под подозрением свидетельствовал Амулет, который время от времени нагревался, сообщая, что его владелец снова в опасности.

А потом в голову Андрею пришла совсем уж крамольная мысль. Кто сказал, что его сосед кошак. А почему, собственно говоря не кошка. Под хвост зверю он уж точно не заглядывал. Впрочем для него это мало что меняло. Разве что у кошки в логове могли быть котята, и тогда рассчитывать на то, что хищник успокоится не приходилось. Так что надо дождаться, когда смилодон покинет свое логово, а рано или поздно это случится, и сразу же сваливать.

Опять же и от принудительной бессонница тоже польза определенная может быть. У Андрея появилось свободное время, для того, чтобы о многом подумать.

Главным вопросом на повестке дня, вернее ночи, стоял следующий: как долго можно рассчитывать на то , что оберег защитит Андрея от нездорового внимания тварей Зенона. Как бы то ни было, Амулет расходует свой ресурс. Одна нитка уже перегорела.

Поразмыслив, Андрей решил таки задействовать технику «Познания Сути», с тем чтобы понять, какое сокровище ему досталось. Причиной для опасения служило то, что любая , подобного рода техника, порождает магический отклик. А судя по всему твари Зенона прекрасно распознают проявления магии. Тем более смилодон своей способность становится невидимым, продемонстрировал, что в плане магических умений он очень не простой зверь. Как бы не на уровне человеческого Магистра.

К счастью, в отличии от большинства других техник, «Познание Сути» имела строго локализованную область проявления. Ограничиваясь всего лишь самим медитирующим, да еще захватывая тот незначительный слой, буквально в пару сантиметров, в котором проявлялась аура человеческого тела. Так что существовала обоснованная надежда, что опасный