раз повстречаюсь с владельцем. Встречусь с его взглядом, вспомню, что безответно влюбилась в него.

Оценив мучительные перспективы, принимаю единственное верное решение — убраться вон. Даже хорошо, что сейчас Байрамов уехал. В его присутствии собирать вещи было бы в разы сложнее.

Три доверху набитых чемодана оказываются очень тяжелыми, тем более в моем положении тягать их нельзя. Я договариваюсь о помощи с двумя мастерами, работающими над интерьером в особняке. Деньги заплатить у меня остались, я совсем не тратилась, пока жила с Орханом.

Из всех мест, куда я могу податься — квартира, где я жила с Алкой.

На личном автомобиле одного из мастеров едем туда. Мужчины сидят спереди и о чем-то переговариваются между собой. Я, словно статуя замерла позади, уставившись на город через окошко.

Мужчины помогают мне затащить чемоданы к самой двери, но поскольку Алла не сразу открывает, возвращаются в машину и ждут меня там. Моя опрометчивость, что не предупредила Алку заранее, а сразу помчалась. Девушка могла быть в кофейном павильончике. Но…

Мне отлично заметно, как прямо сейчас Алка замерла возле двери с той стороны и подсматривает за мной в глазок. Она точно внутри.

— Ал, пожалуйста, открой дверь.

Через пару секунд она все-таки соизволила это сделать. Высунувшись из квартиры, окидывает взглядом меня, а затем чемоданы.

— Чего тебе?

— Я вернулась. Впустишь?

Она закатывает глаза.

— Все, романтический уик-энд с миллиардером закончен? Ну, входи, Усольцева, что еще тут скажешь.

Прошипев, Алка раздраженно хватается за чемоданы, втаскивая их в квартиру. Вид у подруги дерганный. Она театрально пыхтит.

— Я на секунду спущусь и сразу обратно, — сообщаю.

Возвращаюсь к мастерам, благодарю мужчин и расплачиваюсь за услугу.

Так как свободные парковочные места заняты машинами жильцов дома, мои помощники остановились прямо на дороге. Подъехавшая следом серебристая тачка, элитная и выделяющаяся среди подержанных иномарок вынужденно тормозит.

Водитель, что скрывается за тонированными стеклами, нетерпеливо сигналит.

Мастера спешно прощаются со мной, освобождая проезд.

Только серебристое авто уезжать не торопится. Притормозив рядом со мной, водитель опускает стекло. Из салона на меня с ухмылкой смотрит Толгатов.

— Привет, детка.

— Фу, — лишь это, сумев сказать в ответ, разворачиваюсь и собираюсь зайти в дом.

Но Артур голосом задерживает меня:

— Марика, возьми документ из холдинга.

Спрашивать у Толгатова, откуда он узнал, что я здесь не имеет смысла. Он с легкостью мог установить за мной слежку. И одному только Артуру известно, как долго она велась.

Оглянувшись, вижу, что Толгатов протягивает мне лист. Подхожу к авто и выдергиваю из пальцев Артура бумагу. Пробежавшись взглядом по строчкам, чувствую, как меня затрясло. Цифра в конце листа пропечатанная жирным шрифтом астрономическая.

— Это что?

— Штраф за покинутую тобой должность дизайнера плюс моральная компенсация компании за скандал, устроенный твоей мамашей.

У меня закружилась голова.

— Мне жизни не хватит, чтобы рассчитаться с долгом. Тут слишком много.

Толгатов хохочет.

— А о чем ты думала, когда променяла меня на Байрамова? О сказке мечтала? Ты в нее попала, но не учла, что автор твоей сказки всегда был и буду я. Так что сказка закончилась Марика.

— Зачем приезжал Артур? — ловит у порога Алка. — Ты что порвала с Орханом и решила помириться с Толгатовым?

Ее голос слышится как через толщу воды. У меня до сих пор звенит в ушах от неприятной встречи.

— Ни за что, — положив бумагу на пуф, снимаю пальто. — Артур — последний человек с кем я хотела видеться. Я его не узнала, Толгатов подъехал на новой машине.

— М… — поджимает губы, скрестив руки на груди.

Взяв лист, медленно иду в комнату, однако меня на ходу осеняет. Остановившись в дверном проеме, оглядываюсь на Аллу.

— А как ты поняла, что это Артур?

Она едва заметно вздрагивает.

— Пересекались как-то в городе. Уже не помню, по какому поводу. Толгатов вроде спросил, как у меня дела, а потом сразу уехал.

— Не связывайся с Артуром, — искренне предостерегаю подругу. — Он не тот с кем можно дружить.

Алка корчится.

— А мы не в детском садике, чтобы дружить!

Позже я раскладываю вещи из чемоданов по своим местам.

Алла куда-то уходит не предупредив. Раньше мы были более открыты друг с другом, особенно Алка, а сейчас между нами явно пробежала черная кошка. Но это не мешает нормальному существованию в квартире.

Закончив с вещами, мне смертельно захотелось соленого. После моего переезда к Байрамову в холодильнике у Аллы остались только йогурты и зелень. Приходится спуститься из дома за продуктами.

Совершать кулинарные подвиги нет настроения, просто отвариваю картофель в мундирах. К нему раскладываю по тарелке сельдь. Сев за стол кушаю и размышляю, как буду расплачиваться с холдингом.

Даже если продам все подарки, мне не хватит, чтобы погасить и треть. Уж очень большая моральная компенсация.

А может, обратиться в суд?

Представляю это зрелище…

Как в зале напротив друг друга сидим мы с Мансуром Довлатовичем. Я, максимум с нанятым за земное вознаграждение юристом. Отец Артура в окружении целой делегации именитых адвокатов, которые и мать Терезу смогли бы засудить, не то что меня.

В дверь звонят много раз.

Наспех вытираю руки об вафельное полотенце.

Иду открывать — Алка вернулась.

— Если ты планируешь здесь задержаться надолго, делай себе второй комплект ключей! — ворчит она, шагнув за порог.

— Завтра же этим займусь.

— Сегодня, — настаивает, резкими движениями сдергивая с себя новую куртку, а затем принюхивается. — Чем воняет? Усольцева, ты что, труп в квартире спрятала?

Я тоже делаю несколько рваных вдохов. Ничего не чувствую.

— Может, этим пахнет? — подношу к носу Алки руку, которой разделывала селедку.

Подруга хмурится, а потом ее грудная клетка вздымается от нескольких спазмов. Грубовато оттолкнув меня, со всех ног бежит в ванную, даже сапожки снять не успевает. Я поднимаю за Аллой скинутую на пол куртку и вешаю на крючок.

Подхожу к ванной. Через дверь слышу, как подругу тошнит.

— Тебя от рыбы так вывернуло? — спрашиваю, едва побледневшая Алла выходит из ванной, и протягиваю стакан с водой.

— Она же реально дохлая…

— Явно не живая, раз порезана и засолена.

— Да это все сухомятка, — отмахивается. — Совсем желудок испортила перекусами.

К ночи, когда уже собираюсь спать, мне названивает Байрамов. Слишком настойчиво, что я даже переключаю телефон в режим вибрации. Но телефон все равно не успокаивается. На шестой раз я сдаюсь и все-таки принимаю вызов.

— Марика, ты где? — строго спрашивает Орхан.

— Разве твои работники не сказали?

— Да, сообщили, но я думаю, ты погорячилась.

— Нет, — хмыкнув, чувствую, на глазах вновь появляются слезы. — Я сделала это осознанно. Все случилось,