Мальчик Эрранд, однако, чем дальше, тем больше проявлялсклонность к бродячей жизни. Не то чтобы он был лентяем, но монотонная идовольно утомительная работа в сельской усадьбе его нисколько не привлекала.Эрранд не слишком любил ходить за дровами. Полоть грядки казалось бессмысленнымзанятием, потому что на следующий день сорняки снова вырастали. А уж вытиратьпосуду было полнейшей глупостью, потому что посуда и так высыхала безпосторонней помощи. Он сделал несколько попыток убедить Польгару разделить егосоображения по этому вопросу. Она серьезно выслушала его, кивая в знаксогласия, когда он с безупречной логикой и всем красноречием, на которое былспособен, продемонстрировал ей, что посуду вытирать не нужно. Когда онзакончил, блистательно подводя итог своим рассуждениям, она улыбнулась и,сказав: "Да, дорогой", неумолимо протянула ему кухонное полотенце.

Тем не менее Эрранд отнюдь не был придавлен непосильнымбременем домашних забот. Не проходило ни дня, чтобы он не проводил несколькочасов, сидя на спине гнедого жеребца, обгонял ветер, носясь по лугам вокругдома.

Мир вокруг погрузившейся в бесконечную сладкую дремотуДолины продолжал жить своей жизнью. Хотя усадьба находилась в уединенном месте,гости здесь не были редкостью. Часто к ним заглядывал Хеттар, иногда всопровождении своей высокой миловидной жены Адары и их младенца. Так же как и еемуж, Адара была алгарийкой до мозга костей, и в седле она чувствовала себя чутьли не увереннее, чем на ногах. Эрранду она очень нравилась. Хотя лицо ее всегдаказалось серьезным, даже печальным, сквозь это внешнее спокойствие проглядывалироничный проницательный ум, приводивший его в полный восторг. Но дело было нетолько в этом. Вокруг этой высокой темноволосой женщины с тонкими чертами лицаи мраморной кожей постоянно витал легкий нежный аромат, в котором было что-тонеуловимое и вместе с тем неодолимо влекущее. Однажды, когда Польгара играла смалышом, Адара доехала вместе с Эррандом до вершины близлежащего холма и тамрассказала ему о происхождении этого запаха.

- Ты ведь знаешь, что Гарион - мой двоюродный брат? -спросила она.

- Да.

- Однажды мы с ним ехали из крепости. Стояла зима, и всебыло сковано морозом. Трава была сухая и безжизненная, с деревьев опали листья.Я спросила его о волшебстве - что это такое и что с помощью его можно сделать.Я не верила в волшебство - просто не могла себя заставить поверить. Он взялпрутик и обернул вокруг него клочок сухой травы; и прямо у меня на глазахпревратил его в цветок.

Эрранд кивнул:

- Да, похоже на Гариона. И что, после этого ты сразуповерила?

Она улыбнулась.

- Нет, не сразу. Я хотела, чтобы он еще кое-что сделал, ноон сказал, что не может.

- Что это было?

Она залилась розовым румянцем, а потом рассмеялась.

- Я все еще не могу думать об этом без смущения, - сказалаона. - Я просила его сделать так, чтобы Хеттар полюбил меня.

- Но ведь в этом не было необходимости, - сказал Эрранд. -Хеттар и так тебя любил.

- Да, но ему нужно было помочь это понять, а я не знала как.Когда мы поехали обратно в крепость, я забыла цветок, оставив era на холме.Через год весь холм был покрыт кустиками цветущей лаванды. Сенедра называетэтот цветок роза Адары, а Ариана считает, что он обладает каким-толекарственным действием, хотя мы еще не смогли обнаружить, что же он лечит. Мненравится аромат этого цветка, и я знаю, что это мой запах, поэтому разбрасываюлепестки по сундукам, где храню одежду. - Она издала короткий торжествующийсмешок. - Это очень привлекает Хеттара, - добавила она.

- Я думаю, что дело тут не только в цветке, - сказал Эрранд.

- Возможно, но я предпочитаю не рисковать. Если запах делаетменя еще неотразимее, то я, безусловно, им пользуюсь.

- Да, это разумно.

- Эх, Эрранд, - рассмеялась она, - ты просто прелесть.

Визиты Хеттара и Адары носили не только дружеский характер.Отцом Хеттара был король Хо-Хэг, Верховный предводитель алгарийских кланов, иХо-Хэг, будучи ближайшим к ним алорийским монархом, чувствовал себя обязаннымдержать Польгару в курсе событий, происходящих за пределами Долины. Время отвремени он посылал сообщения о продолжении бесконечной кровавой войны в южномХтол-Мургосе, где Каль Закет, император Маллореи, продолжал свой беспощадныйпоход по равнинам Хагги в великие леса Горута. Короли Запада отчаялись найтиобъяснение безумной ненависти Закета к своим родственникам мургам. Ходили слухио каких-то давних личных счетах, но это касалось больше Таур-Ургаса, аТаур-Ургас погиб в битве при Тул-Марду. Однако враждебное отношение Закета кмургам не изменилось после смерти правившего ими безумца, и теперь он возглавилмаллорейцев в безжалостной и зверской войне, очевидно имевшей своей цельюистребить всех мургов и стереть с лица земли все следы их существования.

В Толнедре император Рэн Боурун XXIII, отец королевы РивскойСенедры, был уже слаб здоровьем, и поскольку у него не было наследника наимператорский трон в Тол-Хонете, великие семьи в империи вели ожесточеннуюборьбу за первенство. Из рук в руки переходили огромные взятки, ночью по улицамТол-Хонета пробирались наемные убийцы с остро заточенными кинжалами, а у змеелововиз Найса раскупили все пузырьки с ядом. Однако коварный Рэн Боурун, к великойярости и скорби высокопоставленных семейств Хонетов, Вордов и Хорбитов,назначил своим регентом генерала Вэрену, герцога Анадильского, и Вэрен,державший войско в своем полном подчинении, предпринял решительные шаги, чтобыобуздать излишнее рвение знатных домов в их борьбе за власть.

Но междоусобные войны ангараканцев, равно как и не менееяростная борьба Великих герцогов Толнедрийской империи, представляли длякоролей Алории лишь мимолетный интерес. Монархи Севера были гораздо сильнееозабочены подъемом Медвежьего культа, а также печальным, но уже не подвергаемымсомнению фактом, что драснийский король Родар увядал прямо на глазах. Родар,несмотря на свое грузное телосложение, продемонстрировал поразительныеспособности в военной кампании, кульминацией которой стала битва при Тул-Марду,но теперь Хо-Хэг с грустью сообщал, что за последние годы пышнотелыйдраснийский монарх сделался забывчивым и даже начал впадать в детство. Из-засвоего огромного веса он уже не мог стоять без посторонней помощи и частозасыпал, даже во время важных государственных приемов. Его жена, хорошенькаяюная королева Поренн, делала все возможное, чтобы облегчить бремя, налагаемоена него короной, но всем, кто его знал, было совершенно очевидно, что корольРодар уже долго не протянет.