Полковничья «Ауди» тем временем свернула в узкий переулок, проехала метров тридцать, уткнулась в выкрашенные серой краской ворота, посигналила. Почти сразу из калитки выглянул невысокий мужичок, заприметил «Ауди» и юркнул обратно. А через мгновение ворота гостеприимно распахнулись. Ева нажала на педаль газа, опасаясь, что их могут оставить снаружи. Не оставили. Вслед за «Ауди» они въехали в небольшой, со всех сторон огороженный кирпичным забором двор. Дожидаться их Кирилл Сергеевич не стал, только крикнул через плечо мужичку:

– Эти двое со мной!

Здание судебно-медицинской экспертизы пряталось в глубине двора за старыми яблонями, было оно двухэтажным, с узкими окнами и местами облупившейся штукатуркой. Внутри оказалось гулко и прохладно, как в кутасовском музее. Вот только если в музее пахло книгами и стариной, то здесь витал дух смерти. Его маскировали резкие запахи дезсредств и формалина, но окончательно уничтожить не могли.

– Арсений Силич! – во все горло заорал полковник, и бас его тут же подхватило встревоженное эхо.

– Тут я, Сергееич! Не кричи! – Из-за неплотно прикрытой двери выглянул мужчина в медицинском халате. Был он весьма преклонного возраста, носил очки с такими мощными стеклами, что за ними его глаза казались совсем уж крошечными. – Не спрашиваю, какими судьбами, с самого утра жду.

– А я вот не один, – произнес полковник одновременно виновато и раздраженно. – Это Елена Петровна… Ну, ты знаешь.

– Мои соболезнования, уважаемая. – Арсений Силич мелко-мелко затряс головой, и Ева испугалась, что его очки сейчас упадут.

– Спасибо. – Елена Петровна царственно кивнула. Держалась она молодцом, но чего ей это стоило?..

– А этих, – полковник кивнул на них с Елизаровым, – Борисыч прислал. Так что, сам понимаешь.

– Понимаю. – На них доктор посмотрел поверх очков, может, и не разглядел ничего толком, но все равно кивнул. – Вы по сегодняшнему делу? Я как раз недавно закончил вскрытие.

– Силич! – сказал полковник с укором и, словно бы опасаясь, что Алена Петровна не устоит на ногах, обнял ее за плечи.

– Все хорошо, Кирюша, – сказала она твердо. – Мне просто нужно видеть.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами поверх ее головы.

– Под мою ответственность, Силич. – Полковник снова стер со лба пот.

– Ну, если под вашу ответственность, тогда прошу за мной!

По длинному, освещенному мертвенным светом галогеновых ламп коридору они подошли к запертой двери. Судмедэксперт порылся в кармане халата, достал связку ключей, еще раз вопросительно глянул на Алену Петровну.

– Я справлюсь, – пообещала она и решительно переступила порог прозекторской.

Когда Ева говорила, что не упадет в обморок, она еще не понимала, с чем ей доведется столкнуться. Нет, ее не напугало тело под серой больничной простыней, и худые, восковой бледности стопы, из-под этой простыни выглядывающие, и даже сложенные в лоток окровавленные инструменты ее не напугали. Все было бы нормально, если бы не запах… Густой и вязкий, как на скотобойне, сладковатый, оставляющий на нёбе мерзкий металлический вкус крови, рождающий в душе что-то страшное и мутное, что-то, что лечил, но так и недолечил доктор Гельц…

Наверное, она побледнела или задышала слишком часто, потому что Елизаров попытался взять ее за руку.

– Не надо! – Она отшатнулась от чужих прикосновений, вжалась взмокшей спиной в прохладную кафельную стену, предупреждающе вытянула перед собой руки, не сказала, а прохрипела: – Не трогай… Со мной все в порядке… Просто замутило… Сейчас все пройдет…

Оно уже проходило. Бурая волна грязи и боли схлынула, унося с собой тошноту, оставляя лишь вполне явственный вкус крови во рту.

– У тебя кровь, – сказал Елизаров будничным, светским почти тоном. – Из носа.

Ева провела ладонью по лицу, растерянно посмотрела на пальцы.

– Там на столике бумажные салфетки. – Голос эксперта ничего не выражал, за свою жизнь он насмотрелся всякого.

– Спасибо. – Ева взяла салфетку, прижала к носу.

– Слабые сосуды, надо полагать. – А эксперт уже откидывал с мертвого тела простыню. Про Еву все мгновенно забыли, и это было хорошо, это давало ей возможность окончательно прийти в себя и даже шагнуть к прозекторскому столу.

Перед ней лежал человек, с которым ей так и не довелось встретиться при его жизни. Обнаженное по пояс тело, рассеченное, выпотрошенное и снова зашитое, рваная рана на худой, тронутой седой щетиной шее. Очевидно, что рваная, а не резаная, будто нанесенная не лезвием, а чем-то загнутым, словно… коготь.

– Чем его, Арсений Силич? – спросила Алена Петровна бесцветным голосом. – Только не говорите мне про нож.

– Не скажу. – Эксперт покачал головой, поправил сползшие на нос очки. – Характер ран позволяет предположить, что орудие…

– Силич, – перебил его полковник, – давай без этих ваших штучек.

– Это что-то достаточно острое, похожее на крюк.

– Крюк или коготь? – спросила Алена Петровна и с нежностью провела по седым, но все еще густым волосам мертвого ювелира.

– Тетя Лена, ты опять?! – простонал полковник.

– Мог это быть коготь? – упрямо повторила старушка.

– Теоретически. – Эксперт пожал плечами. – Но мне трудно представить животное с когтями такого размера.

– И животное украло драгоценности. Да, тетя Лена? Ты себя услышь! – По лицу Кирилла Сергеевича было видно, как не рад он тому, что сейчас происходит.

– Я не говорю о животном. – Алена Петровна устало прикрыла глаза. – Мне важно знать, чем, каким… предметом это было сделано.

– Давайте предположим, что орудие могло иметь форму крюка или очень большого когтя, – сказал Силич, зябко ежась. – Вот тут есть характерный след. – Он придвинулся вплотную к телу. – Смотрите, здесь крюк вонзился в кожу, повредил мышцы и сонную артерию. Сначала вонзился, а потом прошел вот так… по диагонали, рассекая мягкие ткани. – Он показал, как. – Это была быстрая смерть, – добавил, перехватив укоризненный взгляд полковника.

– Быстрая? – спросила Алена Петровна. – Такая же быстрая, как у тех бедных девочек?

Прежде чем ответить, эксперт вопросительно глянул на Кирилла Сергеевича, тот с явной неохотой кивнул, а потом проговорил, обращаясь исключительно к Еве и Елизарову:

– У вас сейчас будет великий соблазн, потому что тела там… – он снова потер лоб, – необычные там тела, – сказал наконец. – Но если только, если хоть намекнете в этой своей эксклюзивной статейке о том, что сейчас увидите, в порошок сотру. Мне в городе паника не нужна!

– Мы вам уже пообещали, Кирилл Сергеевич. – Елизаров бросил на Еву быстрый предупреждающий взгляд. Она кивнула, соглашаясь, – не станут они писать ничего крамольного.

– Где эти девочки, Силич? – спросил полковник после долгих раздумий. Выглядел он при этом смертельно усталым человеком, Еве даже стало его жаль.