– А то ты, тетя Лена, не знаешь, за что сейчас убивают?! За драгоценности, знамо дело. Этот упырь всю квартиру вверх дном перевернул, и квартиру, и мастерскую. Цацки все унес. Во всяком случае, мои ребята там ничего особенно ценного не нашли.

– Там и не было ничего особенно ценного, – оборвала его Алена Петровна.

– Откуда ты знаешь? – Взгляд полковника тут же сделался цепким и пристальным. Да и сам он больше не был похож на безобидного увальня, появилось в нем что-то… профессиональное.

– Знаю, – сказала Алена Петровна решительно. – У Марка из близких людей только я осталась да Сашенька. – Она замолчала, поморгала часто-часто, прогоняя слезы, а потом продолжила: – С Сашей они уже много лет не общались, еще после той истории, ты должен помнить.

Полковник, которого теперь называть Кирюшей не поворачивался язык, молча кивнул, а Роману стало очень интересно, о какой такой истории речь. Уж не о той ли, почти двадцатилетней давности, что потрясла и поставила с ног на голову весь Чернокаменск?

– Марк со мной всем делился, всеми своими планами. – Алена Петровна уже и не замечала, что больше не гладит, а царапает столешницу. – И про работы его я знала. Про все работы… – Она снова ненадолго замолчала, словно о чем-то задумалась. – Не было в его квартире ничего ценного, ничего такого, за что можно было вот так… бесчеловечно. Несколько заказов для постоянных клиентов общей стоимостью пару тысяч долларов.

– Ну, тетя Лена! – Полковник со свистом втянул в себя воздух. – Пара тысяч долларов – это, знаешь ли, очень веский повод! И за меньшее убивают. А ведь я говорил! – Он погрозил кому-то невидимому пальцем. – Я его предупреждал, что опасно все это. А он квартиру на сигнализацию поставил и думал, будто обезопасил себя от всего. Не обезопасил. Ты не думай, тетя Лена, – произнес он уже совсем другим, успокаивающим тоном, – мы этого гада найдем. Я тебе обещаю.

– Подозреваемый у тебя есть, Кирюша? – Алена Петровна сжала руки в кулаки. – На кого думаешь?

Прежде чем ответить, полковник так зыркнул на Романа с Евой, что захотелось встать и уйти от греха подальше, чтобы не стать ненароком этим самым подозреваемым. Во всяком случае, именно такое желание возникло у Романа, а по Евиному окаменевшему лицу вообще ничего нельзя было понять. Покер-фейс!

– Было что-нибудь особенное там, на месте преступления? – Алена Петровна подалась вперед.

– Ты на что намекаешь, тетя Лена? Ты на маньяка, что ли, намекаешь?! – А полковник, наоборот, откинулся назад, скрестил руки поверх внушительного живота.

– Тех бедных девочек тоже зарезали, горло порвали… – Голос старушки делался все громче, все настойчивее. – Это точно был нож, Кирюша?

– Тетя Лена! – не сказал, а выкрикнул полковник. – Ну хоть ты не начинай! – Не слишком свежим носовым платком он протер выступивший на лбу пот. – Там другое все! И жертвы, и место, и лица эти…

– А что там с лицами, товарищ полковник? – вдруг спросила Ева.

Кирилл Сергеевич посмотрел на нее почти с ненавистью.

– Насплетничали уже?! А вы сплетни эти слушаете, записываете, а потом по всему миру разносите. Еще и напридумываете от себя всякого!

– Так вы нам расскажите, чтобы мы не придумывали. – А Ева, кремень-девка, не спасовала, упрямо гнула свою линию. Хотя наверняка так же, как и сам Роман, не понимала, что было не так с лицами погибших.

– Девочка верно говорит, – поддержала Еву Алена Петровна. – И оттого, что ты будешь на происходящее глаза закрывать, никому лучше не станет. Эта тварь как убивала, так и продолжит.

– Какая тварь? – Спасовавший было полковник снова пошел в атаку. – Ну давай, тетя Лена, расскажи мне и вот этим молодым да ушлым одну из своих историй! Повесели народ!

– Я тебя знаю, Кирюша, – сказала старушка спокойным, ласковым даже тоном. – Я тебя вырастила…

А вот это новый поворот в сюжете, оказывается, не просто крестная, но еще и опекун, надо полагать.

– Прости, тетя Лена! – Полковник с неожиданным для его комплекции проворством выбрался из-за стола, взгромоздился на стул рядом со старушкой, снова сжал ее руки в своих лапищах. – Ну прости меня, дурня!

– Дурень, – повторила она ласково и погладила его по блестящей макушке, а потом добавила решительно: – Мне нужно видеть тех девочек, Кирилл. И Марка…

– Тетя Лена! – то ли взвыл, то ли взмолился начальник чернокаменской полиции. – Ну что ты просишь, а? Как я своим людям все это объясню?

– Где тела? – Тон Алены Петровны оставался непреклонным.

– У судмедэксперта на экспертизе тела. Где ж им еще быть?

– Значит, поедем к судмедэксперту. – Старушка решительно встала со стула. Роман и Ева поднялись следом, давая понять полковнику, что они тут не просто так, а с Аленой Петровной.

Он обвел их тяжелым взглядом, а потом погрозил пальцем:

– Если хоть одно слово без моего разрешения напечатаете… Если только сбрешете по этой вашей привычке… Имейте в виду, никакой Иван Борисыч вас не спасет. Уничтожу…

– Мы не станем ничего писать, – пообещала Ева. И ведь не соврала.

– И если кто-то вздумает в морге в обморок рухнуть, – полковник снова промокнул лоб платком, – тот пусть лучше сразу никуда не идет!

– Мы не рухнем, – снова пообещала Ева за них обоих. Оказала, так сказать, доверие.

На улице они разделились. Кирилл Сергеевич распахнул перед Аленой Петровной дверцу видавшей виды «Ауди», велел Еве с Елизаровым:

– Следуйте за мной, и чтобы без этих ваших… выкрутасов!

– Всенепременно, – пообещал Елизаров и, не дожидаясь Евы, потрусил к джипу.

По местам рассаживались молча, и только когда Ева завела мотор, Елизаров вдруг спросил:

– Это что такое было?

Смысл вопроса Еве был понятен, непонятным оставалась лишь его роль в происходящем.

– У меня есть журналистское удостоверение, – сказала она, глядя на дорогу. – Так что формально я никого не обманываю. А ты? – Все-таки она посмотрела на Елизарова.

– А у меня через пару часов будет с дюжину журналистских удостоверений. – Тот улыбнулся уголками губ. – Могу даже с тобой поделиться.

– Не нужно. – Она мотнула головой. – Все равно я тебе не верю.

– Какой поразительный синергизм! – Елизаров хлопнул себя по коленям. – Я тебе тоже не верю! Но, согласись, дело вырисовывается весьма интересное.

– Нет ничего интересного в убийствах людей.

– Тогда, может быть, я тебя тут высажу и дальше сам? Зачем тебе все это?

Зачем? Если бы Ева знала ответ! Еще полчаса назад у нее вообще не было никакого плана. А несколько часов назад она видела свое перевернутое отражение в часах мертвого ювелира. Он хотел с ней поговорить и просил прощения. Он обещал… Возможно, если Ева поймет, кто убийца, то найдет то, что ищет, то, за чем приехала в Чернокаменск. Ей лишь нужно отделаться от Елизарова. Как-нибудь…