– Мы пропишем вам лечение. Травмы головы, алкоголизм и раздвоение личности – серьезные нарушения. Боюсь, вам придется у нас задержаться.

– Как надолго?

– Этого никто не знает. Будем надеяться на лучшее.

Антон бросил взгляд на лежащую на столе историю болезни. Что в ней?

– На что – лучшее? – спросил он, подняв голову.

– Мы будем ждать дня, когда ваш ум просветлеет.

Подошел санитар, положил ему руку на плечо, и они вышли из кабинета. Врач так и осталась стоять у окна.

Санитар довел Антона до палаты и забрал у него смирительную рубашку. Антон накинул на себя больничную пижаму. Она оказалась на два размера больше.

– Ну и что мне теперь делать? – спросил он санитара, опустив руки.

– Иди в палату и жди. Скоро будут давать лекарства. Затем тихий час.

– А потом?

– Ужин, прием лекарств и отбой.

– И завтра так?

– Каждый божий день.

Антон зашел в палату, скинул тапочки и лег на кровать, закинув руки за голову.

«Сколько они могут меня тут держать? – думал он. – И что мне делать? – Антон махнул рукой и отогнал муху от лица. – Все считают меня психом только потому, что я пытаюсь доказать, что на дворе 2008 год. Допустим, я не прав. Допустим, сейчас 1975 год. Просто предположим, что правы они, а не я… Это означает, что я каким-то образом оказался в прошлом. Я всегда думал, что это невозможно, но, вероятно, ошибался. Есть масса вещей вокруг нас, которые мы не можем объяснить. Пирамиды, полтергейст, чудесные исцеления, Ванга, Стоунхендж»…

Антон задрал штанину и почесал ногу.

«Взять тот же компьютер… Я не знаю, как он устроен и работает, однако я умею им управлять. Некоторые вещи мы принимаем как данность, даже не пытаясь разобраться в их природе. Это нормально… Перемещение во времени существует, необходимо это принять. Допустим, я это принимаю. Тогда – как я оказался в прошлом? Ведь если есть путь туда, то должен быть путь и оттуда.

Итак: эта сука Сталкер положил моих бабки в карман, завез в этот городок, привел в переулок на окраине, где ровно в 12 часов ночи какие-то уроды стукнули меня по голове, и я потерял сознание… А когда очнулся, оказался уже в Прошлом. Допустим, все так и было… Это путь туда. Как же мне теперь вернуться обратно в будущее?»

Антон почесал другую ногу. Сконцентрировался.

«…Совершенно очевидно, что мне придется найти тот переулок, оказаться там ровно в 12 часов ночи, встретить трех уродов и подставить им свою голову. Они бьют меня по голове, я теряю сознание, и в этот момент перемещаюсь в будущее. Я прихожу в сознание и оказываюсь в 2008 году. Это путь оттуда. Вот и все… А потом…

А потом, я нахожу Сталкера и бью ему морду!

…То же, что со мной произошло, – вероятно, очередная загадка природы, с которой столкнулся человек. И о ней лучше никому не рассказывать. Джордано Бруно посчитали психом и сожгли на костре, когда он заявил, что Земля не плоская и вращается вокруг Солнца, хотя он оказался прав. Люди жестоки. В этом смысле они мало изменились. Если бы сейчас появился Христос, они бы его опять распяли, найдя тысячу причин. Так что когда я вернусь назад, я буду помалкивать в тряпочку»…

Антон приподнялся и сел на кровати. Свесил ноги и посмотрел по сторонам.

Узкая и длинная комната, выкрашенная блеклой зеленой краской. Окно с железной решеткой. Одна-единственная кровать и… – он нагнулся – эмалированный горшок. Он взял его в руку и тут услышал громкий женский голос из коридора:

– Больные! Подходим на прием лекарств. Подходим, подходим!

Антон поставил горшок обратно. Запихнул подальше ногой.

«Ладно, – сказал он себе, – сейчас 1975 год».

Он вышел в коридор и встал в очередь за таблетками, глубоко засунув руки в карманы и наблюдая, как больные подходят к сестре и протягивают руку. Та быстро опускала в нее лекарство, больные запихивали его в рот, запивали водой из пластиковых мензурок, которые стояли на тележке, и потом показывали сестре язык. Затем отходили в сторону, счастливые или несчастные, предоставленные самим себе до тихого часа.

Подошла очередь Антона. Он взял лекарства и положил в карман.

– Нет, – сказала медсестра, – выпить при мне, больной!

Антон закинул горсть таблеток в рот, поднял мензурку с водой и запил. Бросил мензурку в ведро и высунул язык.

– Следующий, – сказала медсестра.

Антон отошел в сторону, посмотрел по сторонам и сплюнул таблетки в кулак, потом осторожно спрятал их в кармане пижамы. Затем отошел к окну и выглянул наружу через железную решетку. Там ветер вовсю шелестел зеленой листвой, раскачивая ветви. Антон даже не заметил, как деревья позеленели. Еще вчера, казалось, они стояли голые. «Вот еще одно чудо, – сказал он себе. – Мир так и полнится чудесами».

– Отдай мне их, – услышал он сзади голос. Антон обернулся.

За ним стоял дед, тощий и безумный, и протягивал к нему руку.

– Отдай их мне, – опять жадно попросил он.

– Что? – удивился Антон.

– Таблетки.

– Я их проглотил.

Он отвернулся. Дед робко дернул его за рукав.

– Нет, – сказал он, – я видел, ты их сплюнул и положил в карман.

– Правда?

– Да!

– Ничего ты не видел. Так что вали отсюда.

Дед не уходил и жалобно смотрел Антону прямо в глаза, как голодная бродячая собака.

– Так хочешь таблеток?

– Очень хочу, – ответил дед. – Его протянутая рука дрожала.

Антон засунул руку в карман и посмотрел по сторонам.

– Ладно, старикан, – сказал он. – Я дам тебе таблетки, если ты скажешь, как отсюда выбраться?

– Зачем отсюда выбираться? Тут хорошо!

– Сколько ты тут живешь? – спросил Антон, помолчав.

Старик пожал тощими плечами. Кадык на его шее несколько раз прыгнул вверх и потом вернулся назад. На нижней губе повисла слюна.

– Лет двадцать.

– Двадцать лет! – ужаснулся Антон.

– Или двадцать пять…

Антон покачал головой.

– И тебе не хотелось на волю? – Антон кивнул на окно, туда, где ветер трепал молодую листву.

– Нет.

– Почему?

– Ты и сам не заметишь, как пролетят твои двадцать лет, – сказал дед, не опуская руку.

– Хочешь получить свои таблетки?

– Да. Очень хочу!

– Тогда скажи, как отсюда выбраться?

– Я не знаю…

– Ты же здесь двадцать лет! Пошевели мозгами. Как отсюда выбраться?