– Нет, – твердо ответила Беатрис.

– Тогда я буду, как верный раб, стоять у ваших дверей!

– Бога ради! – сказала Беатрис и развернулась, чтобы закрыть дверь.

Она так и не смогла понять, каким чудом Кристиан сумел просочиться за ней. Но факт оставался фактом: секунду назад он стоял на улице и вдруг оказался в холле.

От неожиданности и замешательства Беатрис не могла сказать ни слова. Да что там – она дышать не могла: от наглости Кристиана у нее просто перехватило дыхание.

– Пойдите к черту! – предложила она.

– Ради вас я могу пойти куда угодно, даже в ад. Но только подарите мне один поцелуй!

– Да мне на вас смотреть противно! Когда мы ехали из «Пентхауза», я на секунду подумала, что вы нормальны! Как же я ошибалась!

Да вы бы никогда в жизни не узнали моего адреса! Какую ужасную глупость я совершила!

Но зато я знаю, как это исправить. Убирайтесь прочь или я вызову полицию!

– Не стоит так кипятиться, моя сладкая! Я и не подозревал, что в вас столько страсти!

Взбешенная Беатрис развернулась на каблуках и бросилась в гостиную к телефону. За своей спиной она слышала торопливые шаги Кристиана. Тогда она вспомнила, что есть еще аппарат в кухне, а дверь в кухню запирается, и бросилась туда. Закрыв дверь на хлипкую задвижку, Беатрис схватила телефон и принялась набирать номер полиции. Но ее попросили подождать, а Кристиан уже почти справился с дверью.

Беатрис поняла, что придется самой себя защищать. Она бросилась к кухонному столу, где лежали ножи для разделки мяса, но ей не хватило всего каких-то пяти секунд. На ее плечо опустилась неожиданно тяжелая рука Кристиана, – А вы, оказывается, огненная штучка! Каждая минута – новый сюрприз! Я думал, что мы будем заниматься любовью медленно, на шелковых простынях. Но, если ты так хочешь, мы сделаем это прямо на столе! А что, меня это даже заводит.

– Меня не заводит! Если ты прикоснешься ко мне хотя бы пальцем, я подам на тебя в суд!

– Как же тебе нравится такая игра! – В глазах Кристиана горела похоть.

Он принялся срывать с Беатрис блузку. Она пыталась сопротивляться, но Кристиан оказался неожиданно сильным для своего невысокого роста и хилого телосложения. И все же Беатрис вырывалась из его рук, чувствуя, как на коже остаются синяки и царапины от длинного ногтя на мизинце, который Кристиан тщательно холил.

Быстро справившись с блузкой, Кристиан принялся за юбку Беатрис. Легкая желтая шелковая юбка в крупных маках упала к их ногам, как запятнанное кровью солнце.

Беатрис осталась в кружевном белье. В последнее время она старалась быть как можно красивее и соблазнительнее. Вот и сейчас желтое кружево, в тон блузке и юбке, демонстрировало заинтересованному зрителю идеальную фигуру Беатрис, мягкие линии ее молодого тела., – Кажется, кому-то очень повезло! – хрипло прошептал Кристиан и рассмеялся.

От его смеха Беатрис пробил озноб, и она с новыми силами принялась вырываться из его рук. Беатрис не тратила усилий на то, чтобы кричать. Она понимала, что ее просьб о помощи никто не услышит. Слишком далеко располагались соседние дома, да и в середине рабочего, дня их владельцы где-то в Сити занимались своими делами.

Все, что она могла сделать, – отдать все свои силы борьбе. Пытаться до последнего сопротивляться Кристиану, надеясь на то, что чудо хотя бы один раз произойдет и спасение придет.

Но сил становилось все меньше, Беатрис билась в руках Кристиана как пойманная рыба, чувствуя, как на нее накатывает волна за волной чернота, за которой притаился ее Ужас. Теперь он обрел лицо, и это было лицо очаровательного и воспитанного мужчины, который потерял власть над собой и своими инстинктами.

Кристиан грубо завел ей руки за спину, и Беатрис застонала от боли. Она чувствовала, что чем больше сопротивляется, тем больнее становится ее рукам, но ничего поделать с собой не могла. Впервые в жизни чернота показалась ей спасением. Беатрис почувствовала, что теряет сознание.

Находясь на самой грани между светлым миром и чернотой, вновь вошедшей в ее душу, Беатрис почувствовала, как липкие губы Кристиана прикасаются к ее губам в жадном и грубом поцелуе.

– Нет! – вскрикнула она в последней бесплодной попытке освободиться от Кристиана.

– Мило! – услышала Беатрис такой родной и знакомый голос.

Шейн стоял на пороге, наблюдая за поцелуем.

– Шейн! – выдохнула Беатрис и бросилась к нему в поисках защиты и утешения, но наткнулась на его ледяной взгляд. – Ты же не думаешь, что я собиралась тебе изменить?!

– Именно это я и думаю! – Голос его был холоден, как никогда не тающий на вершине горы снег.

– Шейн! Этот человек пытался меня изнасиловать! Я сопротивлялась изо всех сил!

– Особенно это было заметно, когда он тебя целовал!

– Шейн, ну почему ты вернулся так не вовремя?!. – простонала Беатрис.

– Действительно видели же, что моя машина стоит перед домом! Могли бы и подождать, – сердито сказал Кристиан.

– А вот тебе сейчас лучше уйти! – рявкнул Шейн.

– Милая, – обратился Кристиан к Беатрис, когда этот мужлан закончит выяснять отношения с тобой, выходи, я буду тебя ждать. Поедем ко мне и закончим начатое.

Он развернулся и вышел из кухни под прицелом тяжелого взгляда Шейна.

– Вы не выполнили главное условие, Беатрис.

Шейн неожиданно перешел на «вы», Беатрис решила, что это для того, чтобы подчеркнуть бездну, вновь пролегшую между ними.

– А ведь если бы чуть-чуть потерпели, уже сегодня были бы свободны. Я прекращаю поставки «Счастливому дню». Я хотел сказать, что согласен расторгнуть наш брак. Что ошибся в вас. А вот и нет, не ошибся!

Кривая улыбка поломала линию его чувственных губ, о которых Беатрис мечтала долгими одинокими ночами. Шейн развернулся, чтобы уйти, и бросил через плечо:

– Я бы просил вас забрать свои вещи и покинуть мой дом. Я пришлю к вам своего адвоката, чтобы освободить вас от ужасных пут, связывающих такую сексапильную женщину с мужланом. Ну, что вы стоите? Ваш любовник ждет вас.

– Шейн! Он мне не любовник! Я его почти не знаю! – в отчаянии вскричала Беатрис.

– О! – Шейн повернулся к Беатрис, на его лице играла язвительная усмешка. – Вы уже начали спать с первым встречным?

– Как ты можешь такое говорить?! Я ведь хранила тебе верность не ради «Счастливого дня», а ради нас!

– Нет «нас» и никогда не было, – жестко Отрезал Шейн. – Был я, и была ты. Вместе этим местоимениям не быть никогда. И ты это доказала. Может быть, я и сам виноват. Надо было удовлетворять твои запросы. Ты ведь очень чувственная женщина. Но я, как дурак, старался сделать все, чтобы год прошел для тебя безболезненно. А ведь тебе понравились наша ночь и наш день. Так ведь, Беатрис?