— И о чем ты хочешь поговорить вместо этого? — сладким голосочком пропела Марианна и сложила руки на коленях — ну просто ангелочек в кресле!

— Для начала — почему ты вдруг решила назначить бал-маскарад в Корси-Хаусе на следующей неделе?

— Блестящая мысль, правда? — Она соскочила с кресла, подошла к боковому столику и плеснула в стакан виски из графина. Финеас думал, она предложит напиток своему рассерженному мужу, но Марианна приложилась к стакану сама.

— Бал-маскарад требует серьезнейшей подготовки. Ты подумала об этом? — осведомился Адам.

— Вообще-то бал-маскарад — это идея Финеаса, — отозвалась Марианна, допив виски и весело глядя на брата.

Адам перевел на него взгляд.

— Да, верно.

Финеас с кротким лицом рассматривал небольшой портрет покойного мужа Августы, висевший на стене за письменным столом. Печальное лицо на портрете служило напоминанием о том, что брак способствует ранней смерти мужчины.

— Нужно будет подыскать тебе подходящий костюм, — вслух размышляла Марианна, обходя мужа кругом и изучая его, как модистка сложного клиента. — К примеру, пирата или сэра Френсиса Дрейка. Что-нибудь на морскую тему.

— Даже если Фину нравятся костюмированные балы, я их терпеть не могу, — произнес Адам, сверля взглядом Финеаса.

— Даже если они служат нужной цели? — невинно уточнил Финеас.

В глазах Адама блеснули искорки и мгновенно разгорелись до полного понимания. Конечно, только дурак будет биться об заклад, что Ясмина придет на бал Марианны, он это знал. Но если есть хотя бы один шанс из тысячи, что она снова появится в прелестном костюме леди из гарема и в розовой полумаске, прикрывающей дразнящие глаза, Финеас с радостью сделает ставку. Он с нетерпением ждал, когда сможет снова начать расстегивать все те крохотные перламутровые пуговки. После той встречи у Эвелин у него не было женщины. Ни одна не манила его так, как Ясмина. Так что сестра не совсем ошибалась, когда говорила о его измученном виде.

— Цели? — уцепилась за слово Марианна. — Какой это цели может служить бал-маскарад?

— Грандиозному открытию нашего городского дома, — ответил Адам, поцеловав ее. — Ты уже составила список гостей?

— Для надежности попроси список у Эвелин Реншоу, — пробормотал Финеас.

Ему удалось аккуратно отвлечь Марианну, вцепившуюся в его предложение, как голодная собака в кусок мяса.

— О, верно! Я слышала, что бал у Реншоу был настоящим триумфом!

— Кто бы мог подумать, что леди Изабель тоже на нем присутствовала? — недоуменно произнес Адам. — Ты ее, случайно, не видел, Фин?

При упоминании этого имени губы Финеаса дернулись. Тот вечер он провел в куда более восхитительном обществе и ушел домой рано… с пуговицами в кармане.

— Должно быть, я находился в другой части зала. Я не трачу время на дам, подпирающих стену, и на пастушек.

Марианна гневно сверкнула глазами.

— В таком случае будь так любезен, сообщи мне, кого я должна пригласить, чтобы ублажить тебя, Финеас? Только не забудь, что придет Миранда, скорее всего наряженная пастушкой. Это один из немногих костюмов, которые считаются подходящими юным леди, вдовам и рассудительным матронам.

— Так, значит, и ты уже выбрала себе наряд? — поддразнил ее Финеас.

Марианна возвела глаза к потолку.

— Разумеется, нет! Я намерена стать царицей бала. Вообще-то я думаю, что этот бал будет просто чудесным, а ты, Финеас? Попытайся убедить Адама, что это весело.

Адам в ужасе застонал, глядя на Финеаса умоляющими глазами. Финеас понадеялся, что за все его мучения Ясмина все же придет.

И на этот раз он узнает о ней все до того, как вечер закончится.

Изабель смотрела на оба костюма, которые Сара разложила рядышком на кровати. Онория выбрала первый, но даже Сара хмурилась, глядя на монашескую рясу, сшитую из грубой бесформенной ткани и плохо покрашенную в какой-то неопределенный цвет, нечто среднее между зеленым и черным. Тяжелый апостольник напоминал рассерженную летучую мышь, готовую атаковать неудачливых грешников.

— Ты уверена, что леди Онория ушла на званый вечер? — спросила Изабель, поморщившись. — И мисс Кирк вместе с ней?

— Да. Они отправились играть в карты к леди Конрад, — ответила Сара. — Это вторая кузина дяди мисс Кирк или что-то в этом роде. Мисс Кирк сказала, что леди Конрад рассчитывает на появление принца-регента, кроме того, в списке приглашенных числятся два герцога и любовница короля. Леди Онория не хотела пропускать такой шанс ради костюмированного бала у простого графа, зато настояла, чтобы к леди Уэстлейк пошел лорд Чарлз. Он заметит, что вы выбрали другой костюм?

— Он только сегодня днем вернулся в город. У Онории не было времени поговорить с ним насчет моего маскарадного наряда, — ответила Изабель. С тоской посмотрев на второй костюм, она протянула руку и потрогала его. Переливчатый розовый атлас казался под ее пальцами теплым, как живая плоть.

Платье принадлежало когда-то ее матери — изящный наряд из кружев и атласа, сшитый по последней моде двадцатилетней давности. Леди Шарлотта Фрезер была столь же знаменита своим чувством стиля, сколь печально известна скандальной любовной связью.

Сара взяла веер, лежавший рядом с платьем, раскрыла его и вспыхнула, увидев нарисованную на нем скудно одетую леди, качавшуюся на качелях в розовом саду. Она положила веер и занялась напудренным париком, украшенным множеством изысканных шелковых розовых бутонов, и вышитыми туфельками. Пара кружевных перчаток, настолько изящных, что нити для них мог бы спрясть паук, дополняли ансамбль.

Изабель представила себе мать в этом платье, бесстыдно флиртующую с мужчиной, похожим на… Блэквуда.

Она резко отдернула руку от розового атласа, словно обожглась, и крепко сцепила пальцы. Изабель не будет думать о нем сегодня. Она не может! Как и о матери, для той удовольствие оказалось важнее единственного ребенка.

— Куда он ездил? — спросила Сара.

— Что? — Изабель попыталась сосредоточиться на бесхитростном честном лице горничной и не представлять себе больше восхитительного маркиза.

— Лорд Чарлз. Его не было почти неделю!

— Кажется, он ездил в Уотерфилд, — пробормотала Изабель. Никто не рассказывал ей, куда Чарлз исчез на шесть дней, просто она заметила на его сапогах желтый песок, когда лакей проносил их мимо ее комнаты, чтобы почистить. Уотерфилд-Парк был единственной собственностью Мейтлендов, расположенной у моря.

Точнее, это была ее собственность, унаследованная от дяди. Ребенком Изабель проводила там каждое лето и радостно играла на точно таком же желтом песке. Поездки в Уотерфилд прекратились, когда сбежала ее мать. После этого Изабель много месяцев снились кошмары, в которых она бродила по пляжу в поисках Шарлотты. Изабель вновь ощутила во рту горький привкус материнского предательства и отвернулась от атласного платья, решив нарядиться монашкой.