Витя кивает и, подхватив Гарика под локоть, выходит из дома.

— Лариса, в кухню! — продолжает раздавать указания Глеб.

Девушка недовольно хмыкает, но все же подчиняется.

— За идею, пятерочка, Невеличка, — обжигает мое ухо шепотом Глеб, — но с сожалением вынужден просить тебя одеться. Это не дом, а какой-то проходной двор!

— Не злись только, — прошу я, поворачиваясь к нему и утыкаясь лбом в его губы. — Все будет хорошо. Мы разберемся. И Ларе все объясним. Она ведь просто за тебя переживает, вот и хамит.

— Не буду злиться. Но если ты не виновата, то чего нос повесила? Меня-то по стойке смирно строишь, а тут растерялась. Ну-ка, подбородок повыше! Иначе я начну сомневаться в твоей невиновности.

Поднимаю голову, задирая подбородок, как велит любимый.

— Значит, ты веришь мне?

— Не имею права. — Он поглаживает мою шею и легко касается губ.

И это прикосновение, такое родное и уютное, словно договаривает за него все недосказанные слова. Не имеет права, но верит. Не может признаться, но любит.

Прячусь за дверью своей комнаты, чтобы поскорее привести себя в порядок, а заодно собрать всю имеющуюся решимость защитить свое! Глеб велел мне быть сильной. Значит, я просто обязана! Все верно. Он пока не сможет сам отстоять нас. Просто потому, что еще не уверен, стоит ли вообще отстаивать. Поэтому ему необходимо чувствовать мою непоколебимость. И я не подведу!

Влезаю в первое попавшееся в шкафу платье и выдыхаю, поворачиваясь к зеркалу. Я справлюсь! Глеб сам дал мне аргументы побороться!

— Я докажу, что ваш брак фиктивный! — слышу излияния Ларисы, открывая дверь комнаты. — Что она попросту окрутила моего брата с целью наживы, пока он еще не успел оправиться от комы!

— Ты не станешь ничего делать! — рычит Глеб. По тембру голоса слышу, как он нервничает. Все верно: бодаться с сестрой ради девушки, в чьей преданности даже не уверен, — морально непростая задача. — Это мое дело! Если влезешь, я не посмотрю на то, что мы родственники…

— Погоди-ка, Глеб! — встреваю я, входя в кухню. Не хочу, чтобы он отвечал за меня! — Почему бы нет?! Пусть попробует найти доказательства! У нас совместный быт, мы спим в одной постели, и у нас общий ребенок! Удачи!

— Последнее еще не доказано! — рявкает не ожидавшая от меня такого напора девица.

Опираюсь на кухонный гарнитур, становясь напротив Ларисы, тогда как Глеб подпирает холодильник, оказавшись аккурат между нами.

— Что конкретно не доказано? — ухмыляюсь я, радуясь, что мне удалось сбить ее с толку эффектом неожиданности. — Глеб, ты вроде говорил, что у тебя тут камер напичкано? Дай им записи, пусть посмотрят, как мы книжки доче читаем…

— Его ли дочь? — шипит Лара, подаваясь вперед.

— А на этот вопрос без труда ответит тест ДНК! — развожу я руками, считая этот факт очевидным.

— Судя по твоей уверенности, ты и не сомневаешься в ответе, — язвит Лариса, явно оправившись о первого шока. — Ну конечно! Девки вроде тебя задешево не продаются! Строишь из себя невинность, а сама береглась для покупателя покрупнее! Решила, что можешь захомутать богатенького мужика беременностью?

— Решила, что преступление сойдет тебе с рук только потому, что ты сестра богатенького мужика? — парирую я.

Лара слегка теряется, явно не ожидая, что я в курсе того, кто меня сбил.

— Да ты ведь специально кинулась мне под колеса! — очевидно, вовсе позабыв, зачем пришла, ошалело выдавливает она последний аргумент.

— Если продолжишь портить нам жизнь — я предоставлю тебе возможность доказать это в суде! — уверенно заявляю я. Пусть это и неправда, но Ларе об этом знать необязательно.

Лара не мигая смотрит на меня, словно пытаясь разгадать, блефую я или нет.

— Стоило позволить тебе помереть прямо там! — цедит она сквозь зубы.

— А разве ты не позволила?! — вклинивается Глеб, становясь передо мной и прикрывая меня от своей сестры. — Ты же бросила ее умирать!

Судя по яростной интонации, время наших с Ларой препираний вышло. Но похоже, это поняла только я. Потому что Лариса продолжила:

— Жаль, срок был слишком мал, чтобы распознать беременность. Если бы я знала, что эта тварь наградит тебя чьим-то ублюдком, организовала бы ей аборт на правах временного опекуна! — выплевывает Лариса.

Глеб вдруг срывается с места, и не успеваю я отреагировать, как Лара оказывается прижатой к стене мощной рукой, сжимающей ее шею.

— Еще раз выскажешься подобным образом в сторону моего ребенка… или жены, я тебя собственноручно придушу, — рычит он. — Поняла меня?!

Лариса судорожно кивает, хватая ртом воздух.

Отхожу от шока и подлетаю к ним, вцепляясь в локоть мужа.

— Глеб, отпусти ее! — прошу, чувствуя, как меня начинает потряхивать.

Черт! Еще не хватало, чтобы из-за меня он испортил отношения с сестрой. Лара, может, и дрянь, но она его семья. Не то чтобы я за нее переживаю. Просто Глебу будет больно.

— Глеб, умоляю, отпусти, — уговариваю я, пока брат с сестрой таранят друг друга взглядами.

Лара не хочет отвечать. А он, похоже, не собирается ее отпускать, пока она не подтвердит, что уяснила сказанное. Хлопает входная дверь, и из коридора слышится нерешительный голос Вити:

— Глеб Виталич, тут это… рабочие пришли. — Водила не решается зайти и, не дождавшись ответа босса, продолжает: — Вы вчера просили бригаду вызвать. Говорили — ремонт по мелочи и…

— Пусть заходят! — отзывается Глеб, не отрывая взгляда от сестры. — Им предстоит немало работы. Комнату Ларисы Ивановны переделываем в детскую! Все ее вещи вывезти на помойку! Отныне это больше не ее дом! А мою спальню оборудовать для меня и моей жены!

Он наконец поддается моим рукам, разжимает пальцы и отшатывается от побледневшей сестры. Лариса откашливается. Поднимает на Глеба взгляд, полный нескрываемого отвращения.

— Совсем больной, — бормочет она себе под нос, явно впервые в жизни познакомившись с этой нелицеприятной стороной своего брата. — Ты точно не в себе!

Поправляет блузку и поднимает объемную дамскую сумочку, которую все это время сжимала в руках. Выуживает из нее какую-то папку и кидает на стол.

— Это вам свадебный подарок! Нашла у нее на съемной хате, когда за вещами заходила, — бросает она, выходя из кухни. — Не будь оленем, Геш, и глаза уже раскрой!

— А ты рот закрой! — рявкает Глеб. — Иначе я тебя и из квартиры выселю! По миру пойдешь!

Лара оповещает о своем уходе, шумно хлопнув входной дверью.

Глеб устало потирает глаза, придерживаясь ладонью о стену. Поглаживаю его предплечье, пытаясь успокоить. Еще не хватало, чтобы ему из-за этой нервотрепки плохо стало.