— Тебе теперь помыться не помешало бы, — строго велит она. — А я пока порядок наведу. И тебя буду ждать.

Звучит многообещающе. Я моментально забываю, о чем мы только что говорили. Вскакиваю и отправляюсь исполнять приказ. Мыться. А потом ОНА ждет меня.

Стоя под душем, сквозь матовое стекло наблюдаю за тем, как мечется Невеличка, убирая с пола мои лохмы.

Приходится пару раз перемывать голову, чтобы смыть все остриженные волосы. Выключаю воду и спешу наконец выбраться из-под душа в надежде, что моя девочка уже ждет меня в кровати. Ох, как же хорошо…

Выхожу в комнату, где горит один торшер, и не вижу там Ани. Моргаю, оглядывая свою спальню. Она что, спряталась? У меня буквально кожа горит от желания, а она…

Чертыхаясь себе под нос, нехотя натягиваю трусы. Если она отдалась мне для затравки, а теперь снова будет динамить, я за себя не отвечаю!

Внимание привлекает телефон: напоминает о себе подсветкой в полумраке комнаты. Напяливая штаны, бросаю взгляд на экран и тут же хватаю мобильник. Я ждал этого сообщения, но теперь даже открывать боюсь. Приятель управился быстрее, чем я рассчитывал. Что там?

Разблокирую телефон и пялюсь на список номеров в приложенном к сообщению документе, выискивая интересующее меня время. Нахожу, хотя цифры пока ни о чем не говорят. Открываю журнал контактов и неуверенно вбиваю номер, на который звонила моя сестра сразу после того, как сбила Невеличку.

Только бы не Заболотский.

Ларе потребовалась помощь. Раз уж не у меня, то у кого сестра могла попросить ее, находясь в шоке?

Если бы она крутилась с Заболотским, мне бы уже давно донесли. А левым людям он не помогает. Так что это предположение выглядит бредово. Но убедиться я просто обязан. Чтобы понять, кому могу доверять.

Выдыхаю, когда телефон наконец выдает контакт с таким номером. Ну конечно. Я так и думал, Гарик. Идиот. Только он мог дать столь тупой и недальновидный совет, как свалить с места аварии.

Боже, как я сейчас рад этому дебилу! Все лучше, чем получить доказательства, что меня предал единственный родственник. Понятно, что это полностью сняло бы подозрения с Анюты, но не такой ценой. Шило на мыло. Конечно, мы с Ларисой не всегда душа в душу, но на протяжении нескольких лет друг для друга мы единственная семья.

Улыбаясь от облегчения и предвкушения предстоящей ночи, выхожу из комнаты. Такая легкость на душе! Подозрения в сторону Лары не подтвердились, а уверенность в виновности Ани тает с каждой проведенной с ней секундой. Она слишком искренняя. Такое разве сыграешь?

А значит, моя пусть и небольшая, но семья невиновна. Осталось только примирить между собой девочек. Лара, конечно, дел наворотила, к тому же считает, что Аня меня подставила, но думаю, милосердие Невелички поможет им найти общий язык.

Толкаю дверь в комнату Ани, и улыбка тут же гаснет.

Не понял. А где она?

Успеваю обойти весь дом, и в голове начинает биться мысль, что Аня попросту сбежала. Ее нигде нет. Я обшарил все спальни, тренажерку, кухню, на всякий случай даже в шкафу посмотрел. Ушла? И это после того, как снова мне душу наизнанку вывернула?

По инерции звоню Витьку.

— Да, босс, — моментально отзывается он.

— Аню, случайно, не видел? — глухо спрашиваю я.

— Эм… Нет. Так я это… отъехал.

— Куда?

— Домой хотел. А что случилось-то?

— Не могу ее найти, — растерянно выдавливаю я, опять оглядываясь.

— Все же сбежала? — подкидывает неприятную мысль Витя.

Чтобы не сорваться, кладу трубку. Останавливаюсь в зале, чувствуя себя опустошенным. Значит, все зря? Уже собираюсь набрать охрану, когда из-за открытого ростового окна до меня доносится плеск воды с улицы. Мгновение замешательства, и я тут же бросаюсь к бассейну. На ум почему-то приходят только херовые варианты. Что она может там делать? Топиться? Так уж я ее достал? Или кто-то ее топит, чтобы мне нагадить?

Сука! Сердце колотится в горле, когда я оказываюсь у бассейна. Останавливаюсь, упираясь ладонями в колени и пытаясь отдышаться.

— Ты издеваешься? — спрашиваю на полном серьезе. — Ночь на дворе! Ты почему здесь?!

— Так мы ведь уже выспались. А ночь такая теплая… — Аня держится за стенку бассейна и бултыхается в воде. — Присоединяйся?

Смотрю в ее глаза, пытаясь остыть. Спокойно, Глеб. Она просто пошла в бассейн. Это я надумал хер пойми что. Так и нечего на ней срывать злость. Но могла ведь предупредить!

Уже открываю рот, чтобы высказать претензии вслух, но Аня меня опережает:

— Если снова будешь злиться, лучше уходи. — Она хмурит брови. — Не порть особенный вечер.

С мучительным вздохом выпрямляюсь. Мое наказание, ей-богу! Скидываю одежду и ныряю в воду. Остыть — то, что мне сейчас нужно.

— И почему же, по-твоему, сегодняшний вечер — особенный? — вынырнув рядом с Аней, спрашиваю я, смахивая с бровей воду.

Она подплывает ближе, и теперь я вижу, что она тоже совершенно нагая. Сглатываю вязкую слюну, обхватывая свою жену за талию и привлекая к себе.

— Ну как же, — отвечает она, игнорируя мой плотоядный взгляд. — Нам наконец-то удалось спокойно поговорить, а это уже прогресс. Ты уже не хочешь убить меня при каждом взгляде, только через раз. А это — весьма положительный регресс.

Слушаю ее вполуха, трепетно убирая с тонкой шеи влажную прядь волос. Пересчитываю пальцами косточки позвоночника, вынуждая Аню выгибать спину и подаваться мне навстречу.

Не выдержав моего натиска, она обвивает мою шею руками и кладет подбородок на плечо, прижимаясь грудью к моему торсу.

— Кроме того, — продолжает бормотать она, — у нас сегодня… эм-м… первый брачный день.

Зарывается лицом в мою шею, прячась от смущения. Поглаживаю ее волосы и утыкаюсь носом в ушко.

— Это все? — хриплю я.

— Ну почему же? — Она вспыхивает и отстраняется. Поворачивается в моих руках, прижимаясь ко мне спиной, и откидывает голову мне на плечо. — Сегодня особенные звезды…

Поднимаю голову, мельком оценивая небосвод, и опускаю взгляд обратно к девушке в своих руках.

— И чем же особенны звезды?

— Мы с тобой смотрим на них вместе. Впервые.

— М-м, — качаю головой, проводя кончиком носа по ее плечу. — В этот раз ты просто смотришь за двоих. И если с меня такая необходимость спала, то я предпочитаю наблюдать за чем-то более прекрасным…

Аня поворачивает вполоборота голову, и я вижу, что она смущенно улыбается. Прихватываю зубами мочку ее ушка.

— Знаете, Глеб Виталич, — вдруг снова вернувшись к формальностям, начинает Аня, — в выпускном классе я увлеклась книжками по психологии. И в одной из них встретила любопытную мысль, которая заставила меня задуматься. Если откинуть лишние предисловия, суть этой мысли в том, что основа всех наших эмоций и поступков — это либо любовь, либо страх. Основа всего. Всех наших поступков. Так вот… — Она делает небольшую паузу, позволяя меня переварить информацию, и добавляет: — Что является корнем ваших действий?