Кладку крепостных стен и дворцов первыми увидели пилоты подводного аппарата. На Иссык-Куле испытывали торпеды, гидронавты искали снаряд, а нашли стены древних дворцов. Охотников за сокровищами, которые приезжают искать счастья на руинах киргизской Атлантиды, здесь много. Авантюристы-нелегалы даже не особо таятся, их не пугают ни мертвецы, ни правоохранительные органы.

Призрачные города Иссык-Куля и могильные курганы сделали Бишкек столицей черной археологии Средней Азии, вернее сказать, черной дырой, в которой исчезают исторические раритеты, чтобы потом всплыть где-нибудь на аукционах Christie’s или Sotheby’s в Лондоне или Нью-Йорке. А чаще находки через несколько границ и сеть дилеров-посредников прямиком отправляются на полки богатых коллекционеров.

Когда в Киргизии расквартировались американские военные, они тоже почуяли запах легкой наживы. Глупо отказываться от скупки антиквариата за бесценок у нищего местного населения, тем более что с вывозом контрабандного товара проблем нет. Половину поля Бишкекского международного аэропорта занимает их военный транспорт, проверки, понятно, никакой, таможня дает «добро». И не только американцам, и не только в Бишкеке.

Но свою главную добычу черные дайверы ищут не на развалинах древних городов-фантомов, а в трюмах затонувших кораблей. Мела Фишера можно смело назвать королем подводных авантюристов. Даже свой день рождения он справляет на месте кораблекрушения, правда, бокалы наполняет не ямайским ромом, а вином из трюма когда-то затонувшего, а теперь захваченного судна, того самого, которое сделало его миллионером.

Распивать алкоголь из древних бутылок — одна из традиций черных дайверов: так празднуют захват корабля, совсем как когда-то обмывали удачу морские разбойники. Как отчаянный флибустьер, Фишер много лет охотился за сокровищами испанского галеона Nuestra Senora De Atocha, который в бурю затонул у берегов Флориды. Здешние воды давно снискали славу кладбища парусных кораблей. Находку старинных бронзовых пушек Мел посчитал добрым знаком. Так оно и было бы, не случись беда: его младший сын Дёрк при неясных обстоятельствах погиб на месте кораблекрушения. Но Фишер принял страшный удар судьбы и поклялся довести дело до конца. И вот, когда подводные старатели добрались до золота подводного эльдорадо, их улов оценили в 400 миллионов долларов. Теперь состарившийся подводный пират проводит собственный аукцион. Его второй сын продолжает родовую династию: ищет драгоценные камни вблизи этого галеона и уверенно продвигается в этом направлении. Подводные пираты рассчитывают разбогатеть еще миллиарда на два, никак не меньше.

Известный исследователь морских глубин Кристиан Петрон не раз становился участником всевозможных подводных экспедиций. Одним из первых он оказался на «Титанике». Последний проект — поиск уникальных архитектурных памятников Древнего Египта в Александрийском заливе.

Исследователям удалось отыскать останки знаменитого маяка, дворец Клеопатры и останки древнего города. Кристиан Петрон настаивает, что все, что хранится на дне океана, — наше общее достояние, и, конечно, оно становится объектом пристального внимания охотников за сокровищами, цель которых погоня за большими деньгами. Но ученый резко выступает против такой деятельности — разве их волнует дальнейшая судьба находок?

Черных дайверов называют «рекерами». Словечко «рек» — профессиональный термин, позаимствован из английского (shipwreck — кораблекрушение). На жаргоне водолазов это означает затонувший объект, прежде всего корабли. Но и, скажем, недавно обнаруженный в море самолет Сент-Экзюпери или истребитель Второй мировой войны у берегов Крыма тоже «рек». Исследователей затонувших кораблей, и белых археологов, и черных копателей, на жаргоне называют рек-дайверами. Но даже они не знают истоков своего необычного ремесла.

Как доходный промысел, рекинг зародился в XVII веке в Карибских морях. Одному богу известно, сколько затонуло кораблей из числа знаменитых золотых и серебряных караванов. За 3 века грабежа Нового Света штормы и рифы отправили на дно десятки, если не сотни кораблей. На них перемещали тонны золота и еще больше серебра. Во главе нового бизнеса встали англичане, не только жадные ростовщики, но и благородная знать. Даже европейские короли ссужали деньгами авантюристов. Корабли лежали на мелководье, и доставать сундуки с пиастрами заставляли туземцев, ловцов жемчуга. Работать ныряльщикам приходилось до полного изнеможения. Получить инвалидность или даже погибнуть от кессонной болезни, баротравмы легких или после встречи с акулой — все это было обычным делом, частью бизнеса под названием «рекинг».

На смену ловцам жемчуга пришли коммерческие водолазы, но поиск и подъем сокровищ с затонувших кораблей и по сей день остается весьма опасным делом. Если говорить откровенно, то водолазное снаряжение и было изобретено, чтобы доставать с затонувших кораблей оружие, ценные грузы и капитанские сейфы, в которых хранились драгоценности путешествующих морем богатых пассажиров. В российской истории широкомасштабная охота за подводными сокровищами началась после революции. У берегов Балаклавы большевики искали золотую казну английской флотилии, потопленной штормом во время Русско-турецкой войны, но, кроме якорей да нескольких монет, ничего не нашли. Но вскоре красные рекеры подняли с морского дна груз дороже золота: затопленную в Финском заливе английскую субмарину Л-55. Всплывшая мина чуть было не увеличила список жертв подводной лодки. Вот как описывает подводные работы рассекреченный отчет из архива ФСБ:

«Запах и разложившиеся трупы вызывают у слабых людей неимоверное отвращение. Тела распадаются на части, и поэтому извлекать их целиком почти не удается. У трупов отваливались головы и конечности».

Таких подлодок у Советов не было, а потому принимать стратегический улов прибыл сам Ворошилов. Но вряд ли в данном случае уместно говорить о подводном пиратстве и захвате чужого корабля: лодка погибла в бою и должна считаться военным трофеем.

Охота за секретами погибших военных кораблей противника начиналась не раз. Американцы пытались вытащить с большой глубины советскую подводную лодку, затонувшую во время учений в Тихом океане, но субмарина развалилась пополам во время подъема.

Как шпионский бизнес, военный рекинг от имени государства, конечно, существует. Оценить его в денежном эквиваленте не представляется возможным: во-первых, цифра выйдет астрономической, а во-вторых, военно-стратегический выигрыш не имеет единицы измерения. Другое дело частный промысел. По подсчетам ООН, коммерческое кладоискательство и подпольная торговля антиквариатом — в первой десятке самых прибыльных занятий в мире. Для того чтобы заниматься поиском кладов в нашей стране, не нужно ни лицензий, ни разрешений. Вот когда что-нибудь найдешь, вступаешь в зону закона, который, впрочем, проще и выгоднее обойти.

Реальная опасность, поджидающая черного дайвера на затонувшем корабле, диктует условия игры. Если дорога жизнь — не скупись на снаряжение, которое выйдет в несколько тысяч баксов. Гидрокостюм — из сверхпрочного материала, что и у боевых пловцов, чтобы не порвался о ржавые переборки. Все системы жизнеобеспечения полностью продублированы, и, прежде всего, речь идет о дыхательном аппарате.