– Кушанья невкусно приготовили? Чего не ешь-то?

Коснятин послушно отрезал себе кусок мяса и принялся его жевать.

– Ммм, – пытаясь изобразить восхищение, промычал Коснятин, – вкусно!

– По мне, жестковато, – сказал князь Ярослав, – зато с кровью.

– Да- да, приготовлено вкусно, но жестковато, – поддакнул Коснятин, – а, княже, могу я узнать, отчего мы трапезничаем в одиночестве?

– Так я же всех бунтарей поколоть в Ракоме велел. Вот только ты да Будый и остались. Пригласить некого.

Коснятин чуть не поперхнулся, услышав такие слова. А ведь и впрямь, подумал он, Ярослав всех бояр поколол и побил. Некого позвать. Может, какие худородные и остались, а именитые все погибли.

– Медку испей, Коснятин, – сказал князь Ярослав, делая глоток из своего кубка.

Коснятин послушно налил себе кубок мёду и тут же осушил его.

Ярослав рассмеялся и, сделав ещё глоток, хлопнул в ладоши. Коснятин вздрогнул. Всё, пришёл мой смертный час. Ну, хоть жизнь свою отдам в бою, подумал сын богатыря Добрыни и, резко вскочив, положил руку на меч.

Ярослав, не двинувшись с места, неспешно потягивал медок. В трапезную вошёл челядин и, поклонившись князю Ярославу, поставил на стол кувшин.

– Коснятин, тебя что, пчела ужалила? – спросил князь Ярослав с улыбкой.

Коснятин возблагодарил Господа, что не обнажил меч, и сел на место.

– Да это, княже, что-то почудилось мне, что… – Коснятин не знал, что соврать, и посему замялся.

– Ну, раз почудилось, ты перекрестись. Морок спадёт. Вот что, Коснятин Добрынин, роду ты достойного и нужен мне. Будешь моим посадником в Новгороде, как твой отец Добрыня был посадником при моём отце.

– А ты, князь, где будешь княжить? – подозрительно спросил Коснятин. – В Киеве?

– Нет, Коснятин. Я буду княжить, а ты будешь посадником сидеть. Мне дела ратные, а тебе дела торговые и мирские.

Коснятин недоумённо почесал затылок и вопросительно посмотрел на князя.

– Как это? И князь, и посадник?

– Я от рода Рюрика, а ты от народа новгородского. Будем вместе править, чтобы отныне не было беззакония. Ты будешь сдерживать простой люд, именитых людей и бояр, а я дружину и ратников, чтобы не допустить беззакония и кровопролития. Ты будешь служить городу, а я буду служить Отечеству.

Коснятин задрожал. Всё понятно. Испытывает меня князь. Проверяет на властолюбие. Сейчас соглашусь, он усмехнётся и скажет – убейте Иуду Искариотского, так христиане зовут предателей, подумал Коснятин.

– Благодарствую, княже, но не нужна мне и толика власти. Я хочу всей жизнью своей тебе служить. Мне делить с тобой власть не по чину. Я человек роду мелкого.

– То есть моя бабка, княгиня Малуша, мелкого рода? – спросил князь Ярослав, наливая себе в кубок вина. – Вино будешь, родич?

Так не была никогда Малуша княгиней, тётка всю жизнь у княгини Ольги на побегушках была, подумал Коснятин, а после её князь Святослав взял да полюбил. Та от любви этой и родила Владимира, но княгиней никогда не была. Умерла раньше.

– Так, это… Я же не от Малуши – я от Добрыни, её брата, – промямлил Коснятин, – Малуша княгиня.

– А Добрыня Никитич не брат ей разве?

– Брат, – подтвердил Коснятин.

– Ну так что, боярин, будешь посадником и будешь делить со мной бремя власти?

Точно по-любому извести хочет, чудовище, подумал Коснятин. Откажу – казнит. Соглашусь – казнит. Точно в нём кровь злодея.

– Ты князь, ты и решай, – сказал Коснятин.

– Вино попробуй, родич, из земель франков. Попробуй.

Коснятин налил себе кубок и тут же осушил.

– Его пьют не так, – усмехнулся князь Ярослав, – а небольшими глотками, пытаясь вкус почувствовать. Я с рыбкой страх как люблю, но сказано – не упийся вином, ибо в нём блуд.

Коснятин поставил кубок и подумал: будто я сам не знаю, как пьют вино. Только вот когда ты в берлоге медведя, так как-то нет никакого желания пить его маленькими глотками.

– Будешь, Коснятин, посадником, и будешь отныне на вече к народу ходить и слушать их волю. Будешь налог собирать и дела городские вести. Поделишь город на сотни, чтобы в случае чего собрать рать. Отныне тебе почёт будет от всех и, главное, в твоих руках будет казна города.

Коснятин прям осел на своей скамье. Всё. Жизнь закончилась. Поиграла кошка с мышкой – теперь голову с плеч снесёт. Говорила мне супруга моя – беги, Коснятин, беги! Быть может, придёт Святополк-освободитель, тогда воротишься. Не послушал. Поленился. Думал, отсижусь. Не отсиделся.

– Не казни меня, княже. Хочешь, я с Руси уеду и никогда ты меня не увидишь? Пощади меня и деток моих!

Ярослав встал и подошёл к сыну Добрыни Никитича. Боль в ноге заставила князя скривиться.

– Коснятин, ты единственный из новгородцев верен мне. Коли и ты уйдёшь с Руси, то и мне, стало быть, надо уходить. Дай я обниму тебя! Только не сломай мне хребет, родич.

Ярослав обнял Коснятина, а после сел с ним рядом. Хорошо я с Будым придумал, потрапезничать с тобой в одиночестве. Не думал, что такие вот, как ты, богатыри передо мной трепетать будут. Теперь, в случае чего, будет мне кого перед народом покарать.

– Пойдём к епископу Иоакиму Корсунянину и там в храме Божьем ты поклянёшься служить городу Рюрика, Коснятин.

Коснятин всё никак не мог поверить, что Ярослав говорит с ним всерьёз. Ну не может этот человек, который приказал умертвить все боярские роды, просто так взять и отдать часть своей власти. Не может!

* * *

Новгородцы собирались в сотни, а из пригородов приходили всё новые и новые отряды воинов, которые размещались рядом с городом. Многотысячное воинство было весьма накладно содержать, но закрома Новгорода были полны и поэтому пока недостатка в пище не было.

Князь Ярослав вместе с посадником Коснятином и воеводой Будым ехал на своей смирной кобылке мимо пришедших к нему людей.

– Да, князь, – проговорил Будый, – с такими молодцами мы много навоюем. Эй, добрый молодец, подойди-ка сюда и покажи мне своё оружие!

Одетый в шкуры парень, сидящий у костра, поднялся со своего места и быстро подошёл к Будому. Воевода спрыгнул с коня.

– Вот, – сказал парень, протягивая Будому свой топор.

Будый с усмешкой взял его в руки и поиграл им.

– Таким топором лес валить неплохо, – сказал воевода.

– Не-а, – ответил парень обиженно, – кто же таким топором лес валить станет? Этим топориком надо уже готовые бревна подлаживать!

– Сам ты кто? – спросил воевода.

– Плотник.

– Иди, плотник, и поищи себе топор потяжелее. Мы там не бревна ладить идём, а киевлян рубить.