староста привлек внимание собравшихся людей:

— Друзья, попрошу немного внимания. Вы все знаете, зачем я вас тут собрал…

— Верзила. — Кузнец с громким фырком поставил на стол опустевшую кружку. — Других поводов у нас сейчас нет.

— Син, будь добр, не перебивай меня.

— Ха.

Смерив бородача взглядом, староста продолжил:

— Мы все немного беспокоимся по поводу возможной угрозы всем нам…

— Беспокоишься тут только ты, Залик, и уж точно не за жителей нашей деревни! — оторвавшийся от записей лекарь вновь перебил старика. — А по поводу своего сыночка! Думаешь я не знаю, что он приставал к моей дочери? Я говорил, что если еще раз увижу его у своего дома, то до конца своей жизни он будет харкать кровью, дальше чем видит? Говорил. И если этот раздолбай решил, что раз я отправился за травами, то его это не касается, то он сильно ошибся. Я попросил гостя присмотреть за Ютой и за то, что он сломал твоему сыну только пару ребер, уже готов сказать спасибо. А твоего идиота я даже осматривать не собираюсь! Заслужил!

— Он опасен…

— Как каждый опытный воин, — включился в разговор кузнец. — И желание мести тут лишь только у тебя. Остальным он принес только пользу, помните на днях он заходил ко мне? Весь остаток руды выкупил, а я и не знал, куда её пристроить. А потом и вовсе арендовал кузню. Я, конечно, сперва не хотел пускать в неё чужого человека, но платит он щедро, а когда увидел как он работает с молотом…

На этих словах бородач с жаром принялся рассказывать о своем ремесле, но видя полное непонимание на лицах соседей, объяснил на пальцах:

— В общем мы разговорились, насколько позволяла его травма, и он оказался весьма опытным в ковке. Думаю опробовать пару показанных способов работы с металлом, как он освободит мне рабочее место. С деньгами теперь проблем нет, так что нехватки сырья точно не будет.

— Так вот куда он пропадает! А я думал, куда он уходит среди ночи, да и Юта беспокоится.

— Можешь успокоить её, Горт, наш гость стучит по наковальне как заведенный. Вроде рукавицу какую-то делает, но больно мудрёно как-то. Раз десять железо прокаляет, всё вытащить из него что-то хочет.

— Обсудить, чем занимается чужак, мы можем и позднее, — прервал их староста. — Сейчас важно решить что мы с ним будем делать.

Наполняющий кружку из вынутой из-за пазухи фляги, кузнец, хмыкнул при этих словах:

— Как бы он с тобой чего не сделал. Разбойников кто вырезал? Ты сам слышал, что Юта рассказывала — перебил, не моргнув и глазом. Даже слушать не стал и это сразу после ранения. Так что успокойся, ничего ты с ним сделать не сможешь, да и ни к чему это.

— Поддерживаю Сина, — закончив наконец свои записи, отец девушки положил свернутый пергамент в сумку на поясе. — От этого Грегора нам пока была только польза, и беспокоиться о нём не нужно.

К тому же, он понравился его дочке, но об этом мужчина говорить на собрании не стал.

— Я все же настаиваю, что… — продолжил тянуть свою речь староста, но его уже никто не слушал. В деревне сильно уважали этих двоих, а вот главу не слишком любили. Власть развращает людей, и он не стал исключением — ранее щедрый и всегда помогающий односельчанам старик стал жадным, и уже давно заботился только о своей семье, абсолютно не думая о нуждах деревни.

Не добившись результата, староста был вынужден закончить собрание, отправив всех по домам.

***

Жар раскочегаренного горна создавал в кузне нестерпимую температуру, но колдун не обращал на неё никакого внимания, им полностью завладел процесс ковки. Мерный стук молота по раскаленному металлу раздавался по закрытому помещению, эхом отражаясь от каменных стен.

Латная перчатка почти готова.

Как и ожидал Грегор, в таком маленьком поселении не было больших запасов руды, и металла хватило только только на защиту одной руки. Железо было рыхлым, и чтобы достать шлак, ему пришлось десяток раз прокалить его, но результат того стоил.

Серо-стальная рукавица лежала на столе, тускло блестя полированными когтями. Осталось только нанести руны, и первая часть его будущего доспеха будет готова.

Распоров ногтем ладонь, некромант сцедил немного своей крови в стоящую рядом с перчаткой чашку. В ней уже была молотая кость дракона, завернутая в светящуюся пелену дымка. К созданию полноценного артефактного доспеха Грегор относился с полной самоотдачей, и не сомневаясь использовал остатки алхимических ингредиентов из Нирна.

Также в этот раз он решил не жадничать, и использовать пару обычных камней душ, чья энергия должна была усилить перчатку, создав небольшое покрытие оберега вокруг тыльной стороны ладони.

Смешав необходимые компоненты, колдун обмакнул в получившуюся смесь кончик эбонитового стилуса и принялся выводить колдовские узоры на стальной поверхности.

Этот процесс требовал полного сосредоточения и он не заметил тень, проскользнувшую в темное помещение кузни.

— Знаки вашего племени?

Тихий голос Юты застал Грегора врасплох, и он свалился со стула, с грохотом рухнув на пол. Отряхнувшись от пыли, колдун с немым укором посмотрел на девушку.

— Извините, я не хотела вас пугать, — потупилась та. — Просто вы так увлеченно рисовали…

С тяжелым вздохом отложив часть доспеха, некромант повернулся к девушке, попутно доставая пергамент:

— «Да, это знаки моего племени.» — технически, он не врал, руны что он выводил на перчатке, действительно были бретонскими — «Но на будущее, входя в помещение, воспитанные люди для начала стучатся.»

— Простите, — девушка казалось, сейчас расплачется.

— «Ничего страшного, я почти закончил. Просто учти это на будущее.»

Подступающие слезы мгновенно высохли, а улыбающаяся Юта начала пытать Грегора вопросами. И пусть он все еще считал, что уделять время будущему ученику крайне необходимо, ничем иным как пыткой он назвать этот импровизированный допрос не мог.

Что ему было отвечать интересующейся его жизнью девушке? Что он маг смерти, сбежавший из иного мира, потому что слишком сильно увлекся исследованиями и пустил в расход важную персону в одной из самых агрессивных стран его родины?

Вот и изворачивался колдун как мог, стараясь как можно более обтекаемо описывать свою биографию: жил с учителем, после того, как его убили — начал путешествовать, сейчас думает, как ему поучаствовать в войне против Народа огня. Лгать будущему ученику он не хотел, так что подробностями его история не блистала, оставляя максимальное пространство для словесных маневров.

Но видя нежелание некроманта ворошить былое, она перестала выпытывать прошлое внутренне выдохнувшего от этого некроманта, переключившись на его текущую деятельность. А тут уже сам Грегор с пусть