— А ты подглядывала, что ли, как я ее мою? И как часто? — вскинул бровь Лайам.

— Нет! Но собирала сведения, слушала записи некоторых разговоров. И это обсуждали разбойники. Что главарь пленников не устает купать дочь вождя, их это очень веселило. По их мнению, она и так была хороша. Хороша Лайам? Лучше, чем я?

— Ты шутишь? Ты идеальное создание, тебя проектировали на компьютере.

— Проектировали в основном характеристики ума, характера, а тело, цвет кожи и внешность всегда отводится на природную случайность. Но да, обычно Первые Дочери очень красивые, гены для комбинации подбираются такими.

— С тобой особенно постарались, — прошептал Лайам ей на ухо.

— Пошли в кровать, там точно удобнее, — хихикнула она.

— Как скажешь.

И они продолжили уже в кровати, там, наконец, им было не до разговоров.

Утром Лайам встал первый и начал одеваться. Девушка, самая прекрасная в его жизни, еще нежилась под одеялом.

— Вставай, принцесса, пора спасать мир, — сказал он.

— Я не хочу, это была прекрасная ночь, пусть она длится вечно.

— Долетим до планеты, все ночи будут твоими, я обещаю. Но сначала надо повернуть гальку. Подъем. Мне тебя еще уговаривать, хранительница человечества?

— Ты мог дойти до меня быстрее, и сюда бы мы попали неделей раньше, но ты не спешил. А сейчас… мы здесь одни, никого, нет этих советников, глав департаментов, так хорошо. Пускай мы летим в никуда.

— Лапочка, не переживай, нам не придется ничего делать, все сделает Салех. У него миссия. Он уничтожил мир, теперь должен его спасти. Надо лишь придумать, как его сюда доставить. Включить и развернуть ту антенну.

— И ты оставишь столь великое деяние другому? Как же непревзойденный Ли Кадами?

— Я никогда не собирался спасать этот мир. Давай богиня, поднимайся, закончим с этим.

— А ты любишь исправлять недочеты управления цивилизаций, да?

— Ты бросаешь все эти фразочки с каким-то значением, к чему ты это?

— Да так… Ну поцелуй меня еще раз.

— Соберись, принцесса, у нас есть дело.

Она взглянула своими большими синими глазами:

— Лайам, я ждала тебя всю жизнь. И у меня было не так много вариантов, как у тебя, с кем скрасить это ожидание.

Он наклонился и поцеловал ее, прошептав:

— Ты что, будешь каждый раз напоминать мне, сколько девушек у меня было на долгом пути к тебе?

— Так же часто, как ты критикуешь демиургов, что хранили этот мир недостаточно хорошо, — мило улыбнулась она.

— Пошли исправим их ошибки, затем мы здесь.

Они вернулись в круглый зал с горящими экранами и уровнями.

— Это место не походит на то, где все разрушено, — проговорил Лайам.

— Здесь не взрывали бомб, но поверь мне, электронные системы повреждены, а управляющие искины уничтожены.

Девушка наклонилась над консолью перед одним из экранов. Там не было ни кнопок, ни панелек, куда можно прикоснуться пальцами. Какое-то мысленное управление.

— Я включила антенну, но что-то мешает поворотному механизму. Придется тебе сходить туда и повернуть вручную.

— Небось чертов квадратный бог и это предвидел, что именно мне надо будет повернуть антенну, чтобы он пришел.

— Или сам смоделировал эту ситуацию. Сейчас он уже может очень многое.

— Мне кажется, или тебе чем-то симпатичен этот недоумок?

— Я в детстве очень много читала о Салехе, чтобы понять, зачем он это сделал, почему так случилось. Ведь он чудо. Чудо, что создали люди своими руками. И это чудо их уничтожило. Я всегда хотела с ним познакомиться поближе.

— Вот увидишь, он тебе не понравиться.

— У меня большой опыт общения со вздорными безумцами, я справлюсь.

Амели осталась в комплексе, чтобы привести системы в рабочее состояние. Хотя бы то, что еще работает, все подготовить. Лайам отправился к антенне.

— Надеюсь, тебя никто не сожрет во время моего отсутствия.

— Лайам, я так же важна для мира, как и ты.

— Но один старик тебя чуть не убил.

— Не убил ведь. Судьба спасла меня твоими неумелыми руками.

— Как это неумелыми?

Девушка звонко рассмеялась:

— Я знала, что тебя заденет эта фраза. Иди, все хорошо, руки у тебя были сегодня более чем умелыми.

Лайам дошел до антенны без приключений, роботы не попадались, а кошки игнорировали и принимали как своего. Похоже, богам надоело устраивать ему препоны, значит финал близится.

Тарелка высилась над скалами, и никого вокруг. Лайам не увидел, что мешает ее повороту, кажется, это было где-то внутри, не понятно, что поддерживало в относительном порядке эту гигантскую структуру здесь столько тысячелетий. Но, кажется, она работала.

Лайам нашел панель сбоку, проведя ладонью по белому не то металлу, не то пластику, он был прохладный. И поверхность будто растворилась, обнажая панель с кнопками. Так архаично для таких невиданных изначальных технологий. Но самое надежное и служащее последним этапом безопасности древние упрощали максимально, зная — один безумный компьютер может все испортить.

Длинный код, сообщенный девушкой, был введен, что-то в основании антенны затрещало, она завибрировала. И начала поворачиваться.

— Вот оно. Ну приди же, Салех, я зову тебя, — пробормотал Лайам с кривой улыбкой.

Антенна повернулась на восток, и, как ему показалось, что-то произошло, хотя он не мог объяснить что. Никаких лампочек не замигало, и лучей света не било с конца пещеры.

Он посмотрел на долину, усыпанную ромашками, на озеро, где случился первый поцелуй с той, которую он любит.

Любит? Похоже, теперь точно да. Чем дольше он к ней шел, тем больше принцесса превращалась в абстракцию. Но теперь она здесь, она реальна, она с ним.

Стоило вернуться к ней поскорее, а то Салли мог быть уже там и донимать ее своими шуточками.

Вернувшись в комплекс, Лайам сразу заметил какие-то изменения. Маленькая пластиковая дверь аварийного входа уже не была пожелтевшей и покрытой мхом. Первый зал, где Нурлан взрывал вход, преобразился, овальная дыра в воротах исчезла, а сами ворота открылись ему навстречу, словно встречая нового хозяина.

Похоже, компьютерный бог уже начал чинить это место своей технологической магией.

Лайам вошел в круглый зал, на уровнях цвели клумбы и цветы, горели все экраны, все выглядело еще новее, чем было. Все выглядело живым.

Синеглазый бог сидел на краю уровня, хохоча и болтая ногами, а синеволосая повелительница мира что-то рассказывала ему с видом лектора, дорвавшегося до благодарных слушателей. По крайней мере одного, белозубого и голубоглазого с седыми волосами ежиком.